Kali. Иосиф Дмитриевич ВоробьевЧитать онлайн книгу.
молча уходил. Не знаю, что они думали, да и не хотел знать. Очевидно, что мне было все равно, что происходит. Отберите у меня хлеб, воду, землю, да что угодно, только оставьте моё раздроченное сознание, где хранится моя богиня. Однако, надо заметить, что определенный плюс от распада все-таки был. Преподаватели стали свободнее рассказывать о древних сектах и их эротических обрядах. Для меня это было крайне важно (пусть и большую часть этой информации я и так знал). В книжных и библиотеках можно было найти больше нужной мне литературы, пускай и львиную часть рынка занимали придурки-сектанты со своими бредовыми религиозными спекуляциями, направленные на не менее тупых советских граждан.
Жизнь шла размеренно. После второго курса нам перестали преподавать санскрит, и я продолжил его изучать самостоятельно. Слишком много книг я прочитал на нем. Должность профессора мне была обеспечена. Я решил посвятить себя научной деятельности. При помощи связей отца я избежал призыва и остался работать в вузе. Мои преподаватели ценили меня как ценный кадр. Получилось так, что пока мои одногодки проливали кровь на кавказских скалах, я усердно дрочил учебники и переводил источники, которые никогда не опубликуют для широкой аудитории. Два-три исследователя задрота найдут их в вузовской библиотеке не под моим именем и, фыркнув, изучат. Я не скажу, что ответственно относился к своей работе. Мне было все равно. Большая часть источников никак к Кали не относилась. Это были эпитафии, письма, распоряжения и прочая ерунда, которая мне была максимально не интересна. Изредка мне попадался какой-нибудь ценный экземпляр с гимном богу или правилом проведения обряда. Однако эти исключения относились преимущественно к богам из высшего пантеона. К Кали я так и не увидел ни одного экземпляра.
Хотя однажды мне удалось получить очень-очень ценный материал. Я сидел в квартире академика Топорова и изучал очередной древний источник с каменным лицом. У меня была копия экземпляра, который ему отправил его старый друг из Индии. Как он сказал, я должен успеть до полуночи, однако работа затянулась. Закончив в половину первого, я заметил, что мой патрон куда-то пропал. Мы сидели с его женой и пили чай. Я не мог уйти пока не отчитаюсь о сделанной работе её мужу. Более того, был ряд комментариев, которые я должен сказать, чтобы он их записал и выложил в работе от своего лица. Жена Топорова – Ольга Васильевна была очень милой полной дамой со слегка поседевшими кудрями. Отвисшая грудь проглядывала из-под мокрого передника, а её огромная шея постоянно вибрировала, когда женщина отпивала из кружки чай. Она была достаточно огромна относительно хиленького Топорова. Мы сидели, и Ольга Васильевна рассказывала, как она переживает относительно судьбы нашей родины. К сожалению, она не понимала, что говорит не с тем человеком. Я просто слушал её и поддакивал. Их кухня сильно контрастировала с комнатой профессора. Кабинет больше походил на секретное библиотечное помещение с самыми редкими книгами, огромным дубовым столом,