Море, поющее о вечности. Александр ГерасимовЧитать онлайн книгу.
лишь трое мальчишек: Нестор, Одиссей и сын какого-то дарданского торговца. Все прекрасно стреляли, но теперь им оставалось финальное испытание: требовалось поразить мишень в сложных условиях, на большем расстоянии. Нестор хмурился, Одиссей улыбался, а дардан в тревоге то кусал губы, то принимался расчесывать локоть.
Юные стрелки заняли свои места и не спеша подняли луки на уровень груди. Каждый старался оценить, какой должна быть поправка из-за ветра, дальности и сумерек. Это была трудная задача, малейшая ошибка привела бы к поражению.
Мальчики предельно собрались, натянули тетивы луков, и – вот он, решающий выстрел! Судья направился оценивать результаты.
Кто же станет юным победителем, достойным лаврового венка?..
Не дарданский подросток – его стрела воткнулась куда-то в плечо мишени.
Не Нестор – он почти попал, но наконечник его стрелы замер на границе между соломой и красной линией круга.
Одиссей. Только его выстрел вновь поразил самый центр!
Со зрительских мест раздались возгласы одобрения, предназначенные юному итакийцу. Особенно громко вопили и победно потрясали кулаками моряки, приплывшие в Иолк вместе с ним. Ясон с трудом подавил огорченный стон. Бросив взгляд на сидевшего поодаль Нелея, отца Нестора, мальчик увидел, как у того поникли плечи от разочарования. Ясону стало его жаль: не будь Одиссея, победа досталась бы именно Нестору и город Пилос мог восторжествовать.
Одиссей принял возложенный на его голову венок как должное. Когда царевич Итаки покидал поле, на его лице снова красовалась улыбка, которая так раздражала Ясона и его друзей.
***
Глубокая ночь опустилась на Иолк, давно смолкли все уличные звуки. Темнота, прочно опутавшая своими нитями улицы города, проникла и в царский дворец. Не спали лишь стражники на своих местах, а вместе с ними и владыка Эсон, бродивший по мегарону.
Царь Иолка страдал от недомогания, отравлявшего ему жизнь еще с прошлого лета. Сильнейшая головная боль могла возникнуть совершенно из ниоткуда, лишая способности здраво рассуждать. В такое время Эсону казалось, что разум полностью его покидает, но царь держался как только мог.
Сослаться на усталость и прервать собрание, отказаться от еды, уйти помолиться Афине… Эти простые способы помогали владыке не терять лица перед подданными, укрыться и не допускать слухов. Но вечно так продолжаться не могло.
Ужин окончился плохо: разрывающее череп ощущение появилось, когда на стол подали великолепную телятину. Извиниться перед гостями и уйти царь не мог – в зале находился его ни о чем не подозревавший сын. Лишь когда пиршество завершилось, Эсон поспешно выбежал на воздух, где его и вывернуло – мучительно, наизнанку. Боль отступила лишь отчасти. Повелитель Иолка решил пойти в мегарон и там переждать приступ.
Этой ночью выспаться ему было не суждено. А завтра – второй день игр!.. Будет непросто продержаться до конца. Но царь уже привык к подобным вещам. Пока он расхаживал по мегарону, терзавшие голову боли то резко усиливались,