Причеши меня. Твой текст. Редактура художественной прозы: от стиля до сюжета. Екатерина ЗвонцоваЧитать онлайн книгу.
внутренние монологи, которые нужно добавить, стороннее восприятие, привносящее в образ свежих красок, и метафоры. Ква!
7. Принцип забывчивых гостей. Чем больше народу вы позовете на вечеринку и чем дольше народ у вас пробудет, тем выше вероятность, что всю следующую неделю вам предстоит находить в квартире чужие вещи, доедать провиант и краснеть при вспоминании неловких моментов. Так же и со «вставными» сценами. Если лягушек все же было недостаточно и вам пришлось что-то дописать, внимательно проследите за тем, как эта сцена или глава будет отражаться на уже написанном тексте. Возможно, кто-то будет ее вспоминать. Возможно, героям придется о ней поговорить в какой-то из уже существующих сцен. А возможно, не дай бог, она вывернет вам все так, что дальнейшее развитие событий перестанет казаться логичным или отношение к тому или иному герою в корне изменится. Осторожнее с дописками. И с чужими трусами, забытыми в вашем шкафу, конечно же.
8. Принцип хорошего песика! Мой любимый. Награждайте себя за каждый сложный рубеж: когда закончите кусок, с которым воевали пару суток, обнаружите и заткнете сюжетную дырку, раскроете недораскрытого героя и тем более завершите работу над книгой. В этом мире все должно быть по любви. А не по «в следующий раз постараешься лучше, ничтожество».
Технику безопасности мы изучили. Теперь действительно можем приступать.
Лохматый стиль
Почему наш мозг – хомяк? Как формируется стиль
Казалось, как будто в доме происходило мытье полов и сюда на время нагромоздили всю мебель. На одном столе стоял даже сломанный стул, и рядом с ним часы с остановившимся маятником, к которому паук уже приладил паутину. Тут же стоял прислоненный с боков к стене шкаф с старинным серебром, графинчиками и китайским фарфором. На бюро, выложенном перламутною мозаикой, которая местами уже выпала и оставила после себя одни желтенькие желобки, наполненные клеем, лежало множество всякой всячины: куча исписанных мелко бумажек, накрытых мраморным позеленевшим прессом с яичком наверху, какая-то старинная книга в кожаном переплете с красным обрезом, лимон, весь высохший, ростом не более лесного ореха, отломленная ручка кресел, рюмка с какою-то жидкостью и тремя мухами, накрытая письмом, кусочек сургучика, кусочек где-то поднятой тряпки, два пера, запачканные чернилами, высохшие, как в чахотке, зубочистка, совершенно пожелтевшая, которою хозяин, может быть, ковырял в зубах еще до нашествия на Москву французов.
‹…› В углу комнаты была навалена на полу куча того, что погрубее и недостойно лежать на столах. Что именно находилось в куче, решить было трудно, ибо пыли на ней было в таком изобилии, что руки всякого касавшегося становились похожими на перчатки; заметнее прочего высовывался оттуда отломленный кусок деревянной лопаты и старая подошва сапога.
Перед нами не только симпатичный образец литературного стиля Николая Васильевича, но и отличное начало нашего разговора.