Трое на четырех колесах. Джером К. ДжеромЧитать онлайн книгу.
Что ему надо от жизни. – Как он выглядит. – Как от него избавиться. – Джордж в роли пророка. – Высокое искусство грубить на иностранном языке. – Джордж – знаток человеческой природы. – Он предлагает эксперимент. – Его предусмотрительность. – Гаррис обещает подстраховать его – правда, на определенных условиях.
В понедельник днем ко мне зашел Гаррис, который теребил рекламный проспект какой-то велосипедной фирмы.
Я сказал:
– Послушай меня и выбрось его из головы.
– Что выбросить из головы?
– Патентованное, новейшее, революционное, не имеющее себе равных приспособление для доверчивых дураков, рекламу которого ты держишь в руках.
– Ну, не скажи: на спуске без тормозов не обойтись, а спуски у нас будут.
– Согласен, тормоз нам не помешает в отличие от этого твоего мудреного механизма, который отказывает всякий раз, когда это необхо- димо.
– Эта штука срабатывает автоматически.
– Можешь мне не объяснять. Сердцем чувствую, что выйдет из этого «автоматизма». На подъеме патентованное средство намертво заклинит колесо, и придется тащить машину на себе. Горный воздух на перевале пойдет механизму на пользу, и он придет в себя. На спуске он задумается о том, что успел уже натворить дел. Его начнут мучить угрызения совести: «Какой из меня тормоз? Разве я помогаю этим людям? Им от меня одни хлопоты. Дрянь я, а не тормоз», – и без предупреждения вцепится в колесо. Вот как поведет себя твой тормоз. Забудь о нем. Парень ты неплохой, – добавил я, – но есть у тебя один недостаток.
– Какой еще недостаток?
– Твоя доверчивость. Ты веришь любой рекламе. Все эти экспериментальные устройства, все эти штучки, которые выдумали помешанные на велосипедах ослы, ты испытал на собственной шкуре. Нет сомнений, твой ангел-хранитель могуч и заботлив, но, поверь, всему есть предел, не стоит более искушать его. С тех пор как ты купил велосипед, дел у него прибавилось. Дай ему немного прийти в себя.
– Если бы все рассуждали так, как ты, – возразил он, – никакого прогресса бы не было. Если бы никто не испытывал изобретений, мы бы ходили в звериных шкурах. Лишь благодаря…
– Мне заранее известно все, что ты скажешь, – перебил его я. – До тридцати пяти еще можно ставить над собой опыты, но после человек вправе подумать и о себе. Мы свой долг перед человечеством выполнили, уж ты во всяком случае. Кто подорвался на патентованной газовой фаре?
– Верно, но тут я сам виноват: по-моему, переусердствовал с болтами.
– Охотно верю. Если что-то можно завинтить не так, как надо, то ты это непременно сделаешь. В нашем споре это веский довод в мою пользу. Я же не видел, что ты там учинил с этой фарой; я лишь знаю, что мы тихо-мирно ехали по Уитби-роуд, беседовали о Тридцатилетней войне, и вдруг твоя фара грохнула, как будто из пистолета выстрелили. От неожиданности я свалился в канаву. Никогда не забуду лица миссис Гаррис, когда я говорил ей, что ничего страшного не произошло, волноваться не следует – тебя внесут на носилках наверх, а врач с сестрой