Братство бумажного самолётика. Екатерина БелецкаяЧитать онлайн книгу.
поговорим, – Ри встал, пододвинул тетрадь и книгу обратно. – Ладно, училка, работай. В семь приду.
– Хлеба купи, – сказала Берта, переворачивая лист в книге. – Огурцы свои…
– Ит уже сказал, – Ри на секунду задержался у двери. – Муж и жена одна Сатана. Слово в слово.
– А что ты хотел? – удивилась Берта. – Можешь сахар взять ещё, если будет. Гренки тогда сладкие сделаю.
– Ну хоть какое-то отличие, – заметил Ри, закрывая за собой дверь.
Ит и Берта жили в старой части Морознова, в маленькой двухкомнатной квартирке, расположенной на первом этаже ветхого, доживающего своё дома, прозванного в народе «барским» – когда-то, в незапамятные времена этот дом и впрямь принадлежал, скорее всего, кому-то из местной элиты, но стоял он уже пятую сотню лет, был многократно перестроен, и в последние два столетия основательно запущен. Бывшие залы и комнаты этого дома бесчисленное количество раз нарезались и перерезались, пока дом не был окончательно поделен на маленькие и большие квартиры, среди которых преобладали как раз большие, коммунальные, но Берта вовремя подсуетилась, и сумела выкупить отдельную. Пусть на первом этаже, пусть угловую, пусть холодную, но – без соседей. Для Морозново подобное жильё считалось если не шикарным, то близким к тому, поэтому преподавательский состав детдома, например, считали, что доктор с математичкой устроились роскошно. Им не надо стоять каждое утро в очереди в сортир, делить конфорки на плите со скандалистами-соседями, и слушать по ночам, как орут за стенкой в несколько пьяных глоток загостившиеся друзья какой-нибудь Машки, Глашки, или, еще хуже, Сережки или Петьки. Закрыл дверь – и ни тебе проблем, ни шума, ни очередей за удобствами. Благодать.
Конечно, квартира была более чем скромная, но ни Берту, ни Ита это обстоятельство не смущало. На внешнюю стену «большой» двенадцатиметровой комнаты Ит, например, кинул тепловую панель, которую привёз с собой с Окиста, полы тоже пришлось слегка утеплить, на окна повесили замаскированные под шторы экраны, обеспечивающее тепло зимой и прохладу летом; а в дополнение к убогой газовой плитке Берта, разумеется, прихватила с собой пару кухонных модулей, тоже с Окиста – так готовить гораздо удобнее. Все остальные предметы в квартире остались аутентичные, местные, но Берту и Ита они вполне устраивали. Как-то Берта сказала, что в этом всём есть нечто подзабытое, но бесконечно милое. И диван, скрипучий, с рассохшимся основанием, и шкаф с мутным зеркалом, и шаткий кухонный столик – ей всё нравилось, потому что несло в себе легкий, едва заметный отсвет ностальгии, для неё это было свидание с прошлым, предметы, пусть и совсем немного, грели душу, и вызывали в ней пусть и небольшой, но отклик.
Предметы и квартира да, но вот само Морозново…
Ни Берте, ни Иту тут не нравилось. Ощущение, непонятно откуда идущее, вот что не давало расслабиться ни на секунду, не давало покоя. Вымороченное место, говорила Берта, мало что глушь, так еще и это вот, непонятное… Ит, которому Морозново тоже не нравилось, несколько раз пытался добиться от жены адекватного ответа, но ответить Берта в первый