Конца света не будет. Почему экологический алармизм причиняет нам вред. Майкл ШелленбергерЧитать онлайн книгу.
других средств защиты от маори[164]. Чтобы поймать птиц, маори устраивали лесные пожары, которые подталкивали моа к опушкам леса, где их было легче убить. Люди употребляли моа в пищу, изготавливали из них инструменты и украшения, называя своим «основным источником». В сухую и ветреную погоду пожары опустошали обширные территории, массово изменяя природную среду и уничтожая места обитания других видов.
Хвойные леса в Новой Зеландии в жаркие и сухие летние месяцы быстро выгорали и не могли восстановиться; на смену им пришли папоротники и кустарник. Но это не положило конец практике маори разжигать лесные пожары. «Днем мы видели дым, ночью – огонь, – писал капитан Кук, – куда ни глянь»[165]. За 300 лет половина Новой Зеландии оказалась лишена леса, моа балансировали на грани исчезновения, а маори столкнулись с быстрыми экологическими и социальными изменениями. К тому времени, когда в 1770-е годы туда прибыл Кук, маори полностью уничтожили моа и были вынуждены заняться подсечно-огневым земледелием.
Эта история из Новой Зеландии – типичная картина того, что происходило 10 тыс. лет назад. Несколько миллионов человек в мире ежегодно убивали миллионы крупных млекопитающих, что приводило к вымиранию видов[166]. То, что сегодня мы считаем приятным природным ландшафтом – зеленые луга, окруженные лесом, с протекающей по ним рекой, – зачастую пейзаж, созданный человеком в результате его охоты на животных, ищущих водопой[167]. Использование огня для создания полян, на которых убивают животных, является одним из наиболее часто упоминаемых методов охотников-собирателей по всему миру. Луга в восточных лесах Северной Америки исчезли бы, если бы индейцы сжигали их ежегодно в течение 5 тыс. лет. А в Амазонии охотники-собиратели сжигали леса и внедряли новые виды растений.
Охота путем заманивания дичи более энергоэффективна, чем погоня за ней. Со временем отлов диких животных в замкнутых пространствах сменился приручением их в качестве домашнего скота[168].
Огонь сделал сообщества более защищенными от нападения людей и хищников, позволил им расширяться по всему миру и потребовал нового поведения в отношении еды, общественной организации и продолжения рода. Охота с огнем стала решающей вехой в создании как того, что мы называем национальными государствами, так и рынков, благодаря разграничению контроля со стороны отдельных лиц и групп, конкурирующих за еду. Действительно, огонь использовался по-разному в разных зонах: в качестве меры безопасности, для сельского хозяйства и охоты[169]. Пламя позволило создать моногамные семейные ячейки, использовать очаг как место для размышлений и дискуссий, а также для расширения социального и группового интеллекта.
По всей планете вырубка лесов из-за пожаров привела к развитию сельского хозяйства путем удобрения почв, благоприятных для выращивания черники, лесных орехов, зерновых и других сельскохозяйственных культур. Сегодня многим породам растений требуется огонь, чтобы
Michael Williams, Deforesting the Earth: From Prehistory to Global Crisis, an Abridgment, Ibid., 21–23.
Michael Williams, Deforesting the Earth: From Prehistory to Global Crisis, an Abridgment, Ibid., 19.
Christopher Sandom et al., “Global late Quaternary megafauna extinctions linked to humans, not climate change,” Proceedings of the Royal Society B, Biological Sciences 281, no. 1787 (2014), https://doi.org/10.1098/rspb.2013.3254/.
Michael Williams, Deforesting the Earth: From Prehistory to Global Crisis, an Abridgment, Ibid., 24–26.
Michael Williams, Deforesting the Earth: From Prehistory to Global Crisis, an Abridgment, Ibid., 25-29.
J. A. J. Gowlett, “Discovery of Fire by Humans: A Long and Convoluted Process,” Philosophical Transactions of the Royal Society B 371, no. 1696 (June 2016), http://dx.doi.org/10.1098/rstb.2015.0164.