Львиное логово. Дмитрий ЧайкаЧитать онлайн книгу.
часть, только чтобы от волков отбиться. Народ-воин шел на новую землю, где на лучших пастбищах того мира скот, основа жизни саков, будет тучнеть и давать приплод несравнимо лучше, чем в степях Прикаспия. Табуны коней, что хотели захватить вожди, сделали бы армию саков силой, с которой никто вокруг не смог бы сравниться. Конница шла, собранная по родам и племенам, десятью бурными реками, которые катили свои волны к предгорьям Манны. Сочная ранняя трава, что давала пищу коням в походе, безжалостно вытаптывалась тысячами копыт, но снова шла в рост, как только войско уходило дальше на юг. Месяц айяру – это то время, когда вся растительность в степи, где еще достаточно воды и не так жарит лютое солнце, бурно лезет к солнышку, покрывая зеленым ковром унылую равнину.
Собрать все войско в походе было невозможно, как невозможно войти в горную страну всей армией в одном месте. Для ста тысяч коней не найдется пищи, и армия погибнет, не вступив в бой. Вожди саков, тонко чувствовавшие своих боевых друзей, точно знали, куда и какой род пойдет, чтобы лошади в походе не имели недостатка в траве. Это человек может потерпеть, а конь должен есть каждый день, иначе он станет слабым и не сможет нести всадника. Тем более, если их два на каждого воина.
Арпоксай, вождь племени, кочевавшего на юге страны Ишкузу, рядом с предгорьями Манны, вошел туда первым. Он ничем не выделялся из своих воинов. Обычные сапоги из мягкой кожи, плотные штаны и кафтан, который мог принять стрелу на излете. Войлочная шапка на голове хорошо гасила скользящие удары и защищала от немилосердного солнца летом и ледяной стужи зимой. В бою он наденет шлем, сейчас в нем нет нужды. И только высокий статный жеребец, и ассирийский доспех подчеркивали, что не простой воин едет первым в этом строю. Широкие долины, расположенные совсем близко к облакам, радовали воинов умеренной прохладой и свежей зеленью. Небольшие деревеньки, встреченные по пути, по большей части оказались пусты, либо там оставались глубокие старики, которые ни в какую не хотели оставлять свои дома.
Саки, увидев зажиточное селение, окруженное виноградниками, ринулись обыскивать дома, ища еду и молодых женщин, но тщетно. В деревне оставался один старик, подволакивающий ногу, да его собака, преданно прижавшаяся к хозяину. Пастуший пес был также немолод, как и дед, и не было существ ближе, чем они, понимавших друг друга с полувзгляда. Старик, охранявший карасы, вкопанные в землю огромные амфоры, стал на пути какого-то воина, перекрывая ему путь.
– Тут вино, достойное царей! Не тебе, оборванец, его пить.
Сак со смехом оттолкнул хромого старика и позвал вождя, чтобы похвалиться добычей. Вино из Манны было редким гостем в кочевьях саков, они довольствовались перебродившим кобыльим молоком, как и все степняки. Вечером будет пир, и эта радостная новость понеслась по войску, обгоняя ветер. Даже афиняне, любившие использовать рабов-скифов в качестве полицейских, отмечали их невоздержанность в питье. А уж пить вино «по-скифски», то есть неразбавленным, считалось там делом крайне предосудительным.
Жадность