Во что бы то ни стало. Мария МусинаЧитать онлайн книгу.
Parla, parla…
– Итальянцы – смешные, – улыбнулась своим воспоминаниям Лена, – и очень похожи на нас. Даже такая поговорка есть: итальянцы – это комический вариант русских, а русские – это трагический вариант итальянцев. И это чистая правда.
– Так что? – вдруг потребовал ясности Алеша. – Мы меняемся?
– Меняемся, – решительно согласилась Лена.
– Тогда заключаем джентльменский договор, что больше ни вы, ни мы других вариантов не ищем?
– Да, – подтвердила Лена.
– И начинаем собирать бумаги, – поскучнела Юля. – Боже, как я ненавижу наши ЖЭКи!
– Да, и в довершение всего они стали именоваться ГРЭУ!!!
– Докатились!
– Ты заметил, как Лена печально сказала: «У меня нет любовников…» Когда мы ей кладовку показывали, заметил? Ужасно грустно сказала: «Нет любовников…» Конечно, когда рушится семья, нужна хоть какая-нибудь отдушина, хоть какая…
– Не нравится мне эта Лена, – сказал Алеша. – «Много мужей, много мужей, мой второй муж, мой десятый муж…» Ты тоже так говоришь?
– Если у человека было несколько мужей, то почему бы человеку не называть их порядковыми числительными?
– Вот, вот, значит, и ты такая же…
– Дорогой!
– Дорогая!
– Ты меня попрекаешь!
– Ты просто меня не любишь. Вот и все.
– Люблю.
– Нет.
Юля подошла к Алеше, обняла его и заглянула в глаза.
Лена была дочерью одного из многочисленных помощников Брежнева. В 70-е годы это было крайне определенное качество жизни. Сейчас – это не говорит ни о чем: к сегодняшнему дню разброс вариантов судеб детей и внуков бывших партийных руководителей страны и лиц приближенных к ним – слишком велик. Но Лена начинала свою взрослую жизнь именно в 70-е годы.
В те далекие годы Лена, впрочем, как и все люди нашей страны, была уверена в своем будущем. После школы она поступила в МГИМО на факультет журналистики.
Сережа Коломеец в этом институте номенклатурных детей был парвеню. Мама – начальник ЖЭКа – кое-что могла в этой жизни и, может быть, в чьих-то глазах – очень многое, но аристократическим подобное происхождение в МГИМО не называлось. Парвеню – он и есть парвеню, выскочка. Но, собственно, это и было Сережиной задачей – выскочить, прорваться, достичь. Он еще не понимал тогда, что особых талантов не имеет, что поверхностен, без вкуса, без воли, без трудолюбия. Но знал, что прорваться должен. И – что прорвется – тоже знал.
Мать его больно уж тяжко пробивалась – одному Богу известно, на что шла, чтобы занять пост, до которого даже в смелейших мечтах не дотягивалась. Лимита. Все сделала сама и без поддержки. Выжила из своей судьбы 400 процентов. Сын должен был повторить ее опыт на новом уровне – он уже не начинал с нуля – у него был трамплин. Да еще какой!
Уже на первом курсе Сергей внимательно осмотрелся. С прискорбием, хотя и не с отчаянием, отметил, что сокурсники – совсем другие, не такие, как он и его прошлое окружение. Сокурсники смелее, свободнее, чем он, они образованнее, они