Я – патриот. Андрей ГригорьевЧитать онлайн книгу.
милой воздухом вздохнуть
Увидеть то, что видят люди с воли,
Почувствовать, что чувствуют они,
Ворваться в мир свободный от неволи,
Забыть, что пленник ты сырой тюрьмы.
Пройтись неспешно по родным аллеям,
Зайти в ближайший полуночный бар,
Там выпить рюмку крепкого Мартини,
Что б мир ещё теплей и краше стал.
На этой ноте кутаюсь в телагу,
Мне холодно от взгляда моего,
Решётки, шконки, робот со мной рядом,
И только мысль летает далеко.
В зоне выходной
Сегодня в зоне выходной,
Сегодня праздник Первомая,
Все вольные ушли домой,
Зарплату с шумом пропивая.
А нам субботник предстоит,
Весна в колонии настала,
Растаял снег, а вот под ним
Любого мусора не мало.
Для зеков праздник не удел,
И отдыхать нам только вредно,
Вот так решают мусора,
И улыбаются надменно…
Одинокий волк
На улице темно, мороз и стужа, холодный ветер в проводах звенит.
Клочок земли, опутанный колючкой, вокруг тайга в потёмках этих спит.
Глухое место на краю Урала, лишенье, голод, холод, мусора,
Худые зеки в стареньких телагах, здесь отбывают срок день ото дня.
В бараке темень, зеки спят в телагах, пар изо рта, в узорах всё окно,
А на окне сидит угрюмый парень, карандашом карябает письмо.
Фонарь с запретки светит на окошко, через узор на тоненьком стекле,
На подоконнике пацан свернулся кошкой, и пишет, пишет злость, храня в себе
Я вновь пишу тебе Мамуля, здравствуй, здесь в лагере, в тайге, среди болот,
Для зека нет огромней того счастья, что б знать, что кто то, где то его ждёт.
Я счастлив тем, что ты жива, здорова, что ждёшь меня не глядя на года,
Не слушая, что скажет участковый, о том, что на свободе все друзья.
О том, что я других прикрыл собою, признался в том, чего не совершал.
Что стал для них я рыбкой золотою, когда один уехал на централ.
Признаться мам, быть может в чём-то прав он, но вспомни детства раннего шаги,
Когда мне говорила ты о главном, – с предательством, изменой мы враги.
Полюбишь если, то люби до гроба, в кого поверишь, до конца и верь,
И слушай голос сердца, голос Бога, ведь ты сынок живёшь среди людей.
Твои слова я помню как молитву, и вера в них свела меня в тюрьму,
Кто знал, что совершаю я ошибку, не тем, поверив на свою беду.
А та кого любить на веки клялся, лежит сейчас в постели с мужиком,
Который на суде тогда смеялся, на адвокатском кресле за столом.
Кому я верил, только ты осталась, кого любил, опять же только ты,
Украли, растоптали люди жалость, и изорвали все мои мечты.
Не верю я ни Господу, ни людям, и не люблю из них уж ни кого,
Я стал как волк, блуждающий по джунглям, и верящий в себя лишь самого.
Не надо мне ни стаи,