Мои молодые годы. С. В. ЛушниковЧитать онлайн книгу.
голубицы и брусники. В речке Анамжак, в чистейшей родниковой воде прыгали хариусы, а в Куэнке всегда можно было поймать гольянов и пескарей на уху или жареху. Тетя Лена жарила этих маленьких рыбок как одну лепешку. Так вот, та рыба была намного вкусней знаменитой барабульки.
А какие кусты черемухи там росли! Наш папа в верховьях Анамжака нашел моховку, очень похожую на крыжовник или виноград. Только росла она около ручьев и редко встречалась в Забайкалье.
В 1954 году китаец вернулся из лагерей. Он нашел тетю Пану на рынке и узнал от нее, что тетя Лена вышла замуж, но все равно попросил устроить встречу с бывшей женой. Они встретились в квартире тети Паны, говорили долго. Он рассказывал о своей любви, просил вернуться к нему, предлагал уехать, но тетка осталась.
Так и прожила она всю жизнь со своим Петром, который ей ни разу и доброго слова не сказал. Когда наш ангел ушел из жизни, Петр быстро спился и последовал за ней…
Мы часто бывали у них в Анамжаке. В деревянной избе стояла большая русская печь, занимающая добрую половину кухни. В большой комнате, душевно чистой не для чистоты, а для жития, в углу стояла иконка, в рамочках висели их фотографии и фотографии родственников. Там же стояла кровать обязательно с кружевным специальным полотном, которое свисало с передней части, и подушками, уложенными одна поверх другой и накрытыми кружевными накидками. Так было у всех наших теток и у нас – недорого, но красиво.
Со временем при мне дядька стал меньше ругаться. Да и я не чувствовал по отношению к себе злобы или предвзятости. Он относился ко мне, как к взрослому человеку: мог идти со скоростью 10 километров в час, а мне приходилось бежать, когда я терял его из виду; мог часами таскать воду из речки на коромыслах, а отставать было нельзя. Я не жаловался, делал все, что надо было, а он брал меня везде: и на рыбалку, и за грибами, и за ягодой.
Мне очень нравилось в лесной глуши: у речки ты как в раю, хотя даже лучше, потому что в раю на халяву все дается, а здесь ты сам творец!
Третья тетя, Пана, жила в поселке. Она была старше мамы. Ее мужем был дядя Кеша Писарев, фронтовик, офицер из тунгусов из деревни Кумаканда, что по-эвенкийски означает «изюбрь». Он был отличным охотником, прирожденным – знал, когда, где и как можно добывать диких коз, поэтому мы часто ели у них вкусный суп из их мяса. Но был у него недостаток: прилагался к зеленому змию он частенько. Тетя Пана была статная, но холодноватая женщина: то ли она завидовала маме, то ли считала свой брак несчастным, не знаю, но с мамой они не разговаривали года три, хотя это никак не отражалось на нас, детях. Мы ходили в гости друг к другу, играли, приносили подарки, а наши матери обижались, но истинную причину этого мы так и не узнали.
Сначала тетя Пана жила на улице Чернышевской в двухэтажном деревянном доме. У нее была большая квартира с кухней, залом, отдельной спальней и ванной (в 60-е годы мы видели ванную только у нее). Одним словом – шикарная.
Когда наши родители приехали в Чернышевой в 1955 году, то первый год жили у Писаревых в этой квартире.