Русская сказка. Владимир ПроппЧитать онлайн книгу.
сказки, а именно ее «несбыточность», а отсюда и неверие в действительность рассказываемых в ней событий. Это не внешний, не случайный, а глубоко внутренний, органический признак ее.
Соответственно вся область народной прозы может быть разделена на два больших раздела: рассказы, в которые не верят, – сюда относятся все виды сказки – и рассказы, в действительность которых верят или верили. Это все другие жанры народной прозы. Какие же это жанры?
Из жанров, в связи с которыми сказка изучалась и которые, как можно полагать, предшествуют ее появлению, мы прежде всего должны остановиться на мифе. Отношение сказки к мифу представляет собой большую проблему, которая занимала нашу науку со времени ее возникновения и занимает ее по сегодняшний день. Мы здесь пока не коснемся вопроса, стоят ли сказка и миф друг с другом в генетической связи. Неопределенность представлений о мифе привела в тупик так называемую мифологическую школу, утверждавшую непременное происхождение сказки от мифа. Для нас миф есть стадиально более раннее образование, чем сказка. Наиболее отсталые, наиболее архаические из всех известных нам народов в момент их открытия европейцами имели мифы, но не имели сказок в нашем понимании этого слова. Это и дает нам право утверждать, что миф есть стадиально более раннее образование, чем сказка.
Сказка имеет развлекательное значение, миф – сакральное. Между тем в науке по вопросу об отношении сказки к мифу царит величаиший разнобой. Так, немецкий ученый Е. Бете пишет: «Миф, предание, сказка – ученые понятия. В сущности все три слова обозначают одно и то же – просто рассказ»[14]. Здесь грань между мифом и сказкой вообще стирается и стирается принципиально. Вундт считает мифы первобытных народов сказками и создает для них особый термин Mythenmärchen [15]. Рассказы, бытующие среди первобытных, называются то мифами (например, Бринтон [16]), то сказками (Кушинг [17]), то легендами (Рэнд [18]), то преданиями (Боас [19]), то другими обозначениями (traditions, stories). Такое положение не может быть терпимо.
Мифами мы будем называть те рассказы первобытных народов, которые, может быть, и не выдаются за действительность (это не всегда может быть утверждаемо или отрицаемо, так как тип мышления здесь иной: границы между вымыслом и действительностью полностью не осознаются), но которые признаются реальностью высшего порядка; они обладают священным характером. У первобытных народов такие рассказы обладают религиозно-магическим значением. Они могут входить в состав обрядов или сопровождать их. Как обряды, так и мифы имеют целью воздействовать на природу. Рассказы о животных, например, должны вызвать удачу на охоте и ловле, другие – воздействовать на погоду, вылечить от болезней. Они же представляют собой первобытную науку, попытку объяснить мир, происхождение Вселенной или отдельных частей ее – рек, гор, животных. Такие мифы называются этиологическими.
<Образец – Андреев, с. 132 (Андреев,
Bethe Е. 1) Mythus, Sage, Märchen. Leipzig, s. a. 2) Hessische Blätter für Volkskunde. Leipzig, 1905, Bd. IV.
Wundt W. Märchen, Sage und Legende als Entwickelungsformen des Mythus // Archiv f. Religionswissenschaft. Bd. XL Leipzig, 1908.
Brinton D. G. The myths of the new world. S. I., 1868.
Cushing F. Zuni folktales. New York, 1901.
Rand O. Legends of the Mimacs. London – New York, 1894.
Boas F. Indianische Sagen von der Nord-Pazifischen Küste Amerikas. Berlin, 1895.