Владимир Этуш. Старый знакомый. Владимир ЭтушЧитать онлайн книгу.
мало кто из них связывает роль “коменданта моста” на Аксае с именем великолепного артиста Владимира Этуша.
Именно поэтому я употребила слово “пришлось”, а не “посчастливилось”. Слишком далеко было то время от счастья.
Не знаю, помните ли Вы некоторые детали того дня. Он начался вроде бы спокойно, хотя вдали стояло зарево над Ростовом. Я в то время была санинструктором 974 с. п. Мы спокойно разместили раненых, нормально работали. И вдруг кто-то пустил “утку”, что союзники открыли второй фронт. Мы собрались на площади, радовались, митинговали. И вдруг – немцы. И вслед за этим – эта кошмарная переправа.
Вы знаете, что в самые трагические минуты сознание нередко выделяет какую-то отдельную, может быть, и незначительную деталь. Таких вспышек памяти у меня было несколько. Но самой яркой, запомнившейся до последней черточки, была фигура молодого лейтенанта на мосту. И запомнилась именно благодаря своей значительности.
В хаосе переправы это была организующая сила, это была надежда, это было разумное начало, которому следовало подчиняться.
Был лейтенант очень молод, очень гибок. Казалось, он один не потерял самообладания (очевидно, так оно и было). В нем чувствовалась уверенность в себе и ВЛАСТЬ, которой хотелось подчиняться. В этом подчинении было спасение.
Вы, мне кажется, были на каком-то возвышении – на грузовике или на перилах моста, – во всяком случае, Вы всем были видны. Вы кричали, приказывали – и голос Ваш был слышен. Теперь я понимаю, что он был по-актерски хорошо поставлен. Вы не только грозили револьвером, вы стреляли, особенно после того, как все-таки сорвали голос, охрипли, а внимание надо было привлечь. Помню высоко поднятую над головой руку с пистолетом. Тогда не время было любоваться, но потом в памяти отстоялась красивая, гордая, я бы даже сказала, какая-то плакатная поза и манера поведения.
Теперь я понимаю, что грузный полковник, который дал Вам это немыслимое задание, был умен и проницателен: он увидел в Вас не только мужественного человека, но и чутьем угадал профессионального актера, умеющего “подать себя”, привлечь к себе всеобщее внимание, заставить себя слышать, видеть и подчиняться. Он увидел в Вас властителя, то есть понял именно те черты, которые уже в то время Вам (наверное, двадцатилетнему) дала профессиональная выучка. И не надо винить в чем-либо этого толстого и, наверное, немолодого полковника, который в лучшем случае мог бы только героически погибнуть. Лучше восхитимся его проницательностью, которая помогла ему из многотысячной толпы выделить самую яркую и романтическую фигуру и перепоручить свое задание.
С этой переправы начался самый драматический этап нашего отступления 1942 года. В придонской степи мне не раз приходилось встречаться с людьми, видевшими “коменданта переправы” (так почему-то все Вас называли). Одни говорили, что Вы погибли при взрыве моста, другие – что застрелились, чтобы не попасть в руки немцев, третьи – что Вам удалось уйти последним с моста. Но не было ни одного человека, в разговоре