Обманщик и его маскарад. Герман МелвиллЧитать онлайн книгу.
экземпляр отчета?
– Повторю, я не считаю возможным превратить это судно в деловую контору компании. Тот бедняга… вы утешили его?
– Пусть несчастливцы утешают себя сами. Так у вас есть экземпляр?
– Ну, раз уж вы такой бизнесмен, то не могу вам отказать. Вот – он протянул маленькую печатную брошюру.
Юноша глубокомысленно углубился в текст.
– Не люблю подозрительных людей, – заметил коммерсант, наблюдая за ним. – Но, должен сказать, мне нравятся осмотрительные люди.
– Могу вас поздравить, – юноша вялым движением протянул брошюру обратно. – Как было сказано, я любознателен по характеру, но и осторожен от природы. Я не обманываюсь внешними признаками. Ваш отчет представляет дела в прекрасном свете, но скажите, не были ли ваши акции еще недавно переоценены? Не наблюдается ли нисходящая тенденция? Нечто вроде уныния среди держателей ваших акций?
– Да, наблюдался некоторый спад. Но что было причиной? Кто стоял за этим? Падение наших акций связано исключительно с ворчанием, – заметьте, с лицемерным ворчанием биржевых «медведей».
– Почему лицемерным?
– Потому что эти «медведи» проявляют самое чудовищное лицемерие; они лицемерно переворачивают факты с ног на голову, лицемерно выпячивают темные, а не светлые стороны. Они процветают не столько на биржевой депрессии, сколько на ее видимости. Это профессора извращенного мастерства биржевых спадов, поддельные Иеремии[49], фальшивые Гераклиты.[50] По окончании унылого дня они воскресают, подобно Лазарям посреди нищеты, и радуются прибылям, полученным из-за притворных недугов, – проклятые «медведи»!
– Вижу, вы неравнодушны к этим медведям.
– Если и так, это не более чем воспоминание об их стратагемах относительно наших акций. Это разрушители доверия, насквозь лживые сами по себе, но искренние в своей мрачной философии о конце мира. Те люди, которые, будь то на фондовой бирже, в политике, морали, метафизике, религии и даже на хлебном рынке – обрушивают свою темную панику на естественно установленный свет с целью получить скрытую выгоду. Их мрачная философия, шагающая мо трупам чужих бедствий, есть философия Моргана![51]
– А мне это нравится, – с знающим видом протянул юноша. – Эти унылые души для меня не лучше остальных. Сидеть на диване после ужина с шампанским, курить плантаторскую сигару и беседовать с одним из этих мрачных парней, – что за скука!
– Вы скажете ему, что все это выдумки, не так ли?
– Я скажу ему, что это неестественно. Я скажу ему: если ты доволен жизнью и знаешь ее, и все вокруг тоже довольны, и ты знаешь об этом, и мы будем довольны после того, как нас не станет, о чем тебе тоже известно, – зачем надувать губы и сидеть с мрачным видом?
– А вы знаете, откуда у таких парней берется их мрачность? Не от жизни, потому что они часто бывают затворниками, либо они слишком молоды, чтобы понимать жизнь. Нет они черпают уныние из старых пьес, которые видят на сцене, или их старинных книг, которые находят на чердаке. Можно поставить
Имеются в виду обличительные жалобы библейского пророка Иеремии, особенно «Плач Иеремии» (прим. пер.).
Гераклит (ок. 540–475 г. до н. э.) говорил, что все в мире постоянно изменяется (прим. пер.).
Джон Пирпойнт Морган (1837–1913) – американский банкир, доминировавший в сфере корпоративных финансов и промышленной консолидации в США (прим. пер.).