Зимовьё на Гилюе. Сергей ШамановЧитать онлайн книгу.
сезон с неё можно получить неплохой навар. В июле и августе на смену жимолости приходила голубика, а в сентябре – брусника.
Продав ягоду, Санька покупал немного продуктов, а основные же деньги тратил на водку и вино. В урожайные на дикоросы годы Мохов мог пить беспробудно несколько дней кряду. Что и произошло сейчас. Неделю назад вернулся из города с полным рюкзаком водки, купленной на деньги от проданной жимолости, и запил.
Мы рассказали Саньке о себе, о том, что живём на Тополином острове в зимовье деда Ильи, которое он нам подарил. Санька хорошо знал деда Илью и отзывался о нём с боязливой уважительностью.
– А что ты на берегу протоки делал вчера и сегодня утром? – поинтересовался у Саньки Макс. – Серёга тебя видел.
– За водой ходил, слыс какое дело, – ответил тот с нар слабым больным голосом, сильно шепелявя. – Доздей-то давно не было, родник мой высох. Вот я канистру-то брал и бегал на протоку. А в озере вода плохая, светёт вода, пить незя. Только так, слыс, посуду помыть, там, руки.
– Ну, посуду-то ты не слишком мыл, – ухмыльнулся Макс.
– Так запил я, – тихо простонал Санька, он был ещё очень слаб. – Если б не вы, то я б уже окочурился. И никто б меня не искал. Присли б музыки́ осенью уток стрелять, а Саньки Мохова нет. Сдулся Санька.
Мы провели в Санькиной избушке весь день, присматривая за больным. К вечеру он оклемался настолько, что вспомнил про сети, которые давно стоят на озере непроверенными, и забеспокоился:
– Надо сетки вытряхнуть, подохнет карась.
Макс готовил суп и поэтому остался в зимовье, а мы с Санькой поплыли проверять его сети и вентеля. Выпутав из снастей рыбу, которая, к счастью, была живой, мы переложили её в плетёный садок и пошли к зимовью. Вдруг Санька остановился, свернул с тропы, зовя меня за собой:
– Иди сюда, Серый, показу тебе кое-чо.
В молодой поросли сосен лежало на земле толстое поваленное дерево, заросшее плотным зелёным мхом. Санька отодвинул в одном месте большой пласт мха, сунул руку в открывшееся дупло и вынул из него болотный сапог. В сапоге, в промасленной тряпке, лежало разобранное двуствольное ружьё.
– Вот чо у меня есть, – гордо произнёс Санька, – Вы мне сёдня зызнь спасли, осенью приходите уток стрелять.
Санька собрал ружьё и дал мне его подержать.
– Рузьё «Белка», низний ствол дробовой, верхний малопулька. Я с малопульки глухарей бью, а с низнего – уток.
– А почему ты его прячешь, а не в зимовье держишь? – поинтересовался я, с трепетным и уважительным любопытством разглядывая оружие.
– Так она з незаконка, слыс какое дело, потому и прячу, – усмехнулся Санька.
Положив ружьё на место и тщательно замаскировав его, мы пошли к зимовью. Суп из вермишели с картошкой и тушёнкой был уже готов и остывал на уличном столе. Санька есть не стал, он был ещё очень слаб. Мы же с Максом с аппетитом поели суп, а потом с величайшим наслаждением пили крепкий душистый настоящий индийский чёрный чай, по которому очень