Зимовьё на Гилюе. Сергей ШамановЧитать онлайн книгу.
силуэта с надувной лодкой в руках. Они повозились немного (видимо, вставляя вёсла в уключины), сели и поплыли в мою сторону. Это были мои друзья Макс и Санька Мохов.
Через несколько минут я уже перекинул в лодку сома, после чего влез в неё сам. На обратном пути мы шутили и смеялись, вспоминая сегодняшний день. Беда была позади и казалась нам уже весёлым приключением.
– Слыс какое дело, сам чуть не утонул, а сома не бросил! – посмеивался Санька Мохов. – Видать, староверы в роду были. Такой, слыс, призымистый народ – чузого не возьмут, но и своего не отдадут.
С каким же удовольствием я шагал к Санькиному зимовью по хлюпающей тропинке через марь! Тропа, в которой ноги увязали по колено, которая изобиловала большими, до краёв наполненными бочажками, казалась мне гладким асфальтированным тротуаром. Тайга вокруг была мокрой и взъерошенной, с лиственниц лилась за шиворот вода ручьём, но я восхищался и наслаждался ею, потому, что у этой тайги было одно неоспоримое преимущество перед островом Тополиным – она не была залита рекой.
Глава X
Беседы во время грозы
Ночью ливень усилился, и началась гроза. Но в зимовье гудела печка, потрескивали дрова, выбрасывая редкие искорки на жестяной лист перед поддувалом. Над печкой сушились в клубах пара наши вещи. Мы поели на ужин жареных карасей и сыто икали, развалившись на широких нарах. От засаленных бревенчатых стен веяло теплом и надёжностью. Не страшна была никакая стихия, даже если она затопит и поглотит весь мир и только наша избушка останется в одиночестве среди чёрной Вселенной.
Я прокручивал в голове сегодняшний день, перематывая его мысленно туда-сюда, словно кассету в видеомагнитофоне, и думал о том, что не всегда тайга бывает приветливой, ласковой и щедрой. Нельзя сказать, что тайга обошлась с нами сегодня жестоко. Она была всего лишь холодной, равнодушной и беспристрастной. Она не виновата в том, что я забыл привязать лодку.
– Если бы не пенопласт, не грелись бы мы сейчас возле печки, – сказал Макс.
Я понял, что он думал о том же.
– Ага, – подтвердил я, – зимовьё деда Ильи уже под водой, наверное.
– Я мог сегодня до берега не доплыть из-за лиственницы, которая плот задела. Тогда бы нам обоим хана.
– И меня бы унесла река. – ответил я. – А потом бы прошёл слух, что двое подростков пропали при загадочных обстоятельствах.
– В тайге всяко бывает, слыс какое дело, – вступил в разговор Санька Мохов. – Мы с соседом Вовкой Потапенко в прослом годе три дня гудели. Утром он надел горбовик[33], бутерброды взял, четуску[34]… Я, говорит, за брусникой. И всё.
Над зимовьём гулко треснул гром. Бах-бах! Ба-ах! Пламя свечи на столике испуганно заметалось…
Мы ждали продолжения рассказа, но Санька молчал. Он поднялся с нар, зевнул, хрустнув скулами, прикурил сигарету и подсел к печке.
– А дальше-то что было? – недоуменно спросил Макс.
– Когда
Горбови́к – заплечный берестяной, фанерный или жестяной короб для сбора ягод, грибов, кедровых шишек.
Четýшка, чекýшка – русская единица измерения объёма жидкости, равная 246 мл.