Мои мужчины (сборник). Виктория ТокареваЧитать онлайн книгу.
есть слова: «За каждый светлый день иль сладкое мгновенье слезами и тоской заплатишь ты судьбе…»
Наташа страдала. И все кончилось тем, что она соскочила на ходу с поезда любви. Быстро вышла замуж и уехала в Америку.
Свято место пусто не бывает. Возле Сергея Владимировича возникла другая Наташа, а может, не Наташа. Не важно…
Прошло много лет. Я шла в иностранный отдел Союза писателей. Одноэтажное длинное здание, там раньше располагались конюшни.
Зима. Снег стоит высоко. К зданию протоптана узкая тропинка. Мы встретились с Сергеем Владимировичем на узкой дорожке.
– Это ты? – узнал он меня. – Какая ты стала… Ничего от тебя не осталось.
– На себя посмотрите, – предложила я.
– Богатый мужчина старым не бывает…
Ответ замечательный.
Разговор зашел о двух Наташах.
– А кто вам больше нравился? – спросила я.
– У к-каждой свои преимущества. Но обе не то.
– А может быть, сделать последний зигзаг и найти ТУ?
– Т-тех – НЕТ.
Поиск идеала и бессмысленность этого поиска – тема всей мировой литературы. А Михалков сформулировал в двух словах: ТЕХ НЕТ.
Каждый человек ищет ТУ или ТОГО, но не находит. Почему? Да потому что ТЕХ НЕТ. И он ищет дальше, и тем самым движет землю. Поиск – это и есть земная ось. Вернее, не так. Земная ось – это любовь. А кружение земного шара – это поиск.
Наступила перестройка, своего рода – революция. «Кто был ничем, тот станет всем». А кто был всем – должен стать ничем.
В моем доме раздался звонок, и я узнала голос Сергея Владимировича, которого не слышала уже лет пятнадцать.
– В-виктория! Помоги мне. Меня обижают.
– Кто? – выкрикнула я.
– Успенский, Остер, жиды проклятые.
– А как я могу помочь?
– Не знаю. Придумай что-нибудь.
Я положила трубку, вошла в другую комнату. Мой муж сидел в кресле и читал газету.
– Михалков звонил, – сказала я. – Просит заступиться. Его травят.
Муж опустил газету. Сказал:
– Я бы не советовал тебе в это влезать. У Михалкова плохая репутация. Ему мстят за Пастернака.
– А почему не мстили раньше? Почему раньше не были храбрыми, тряслись по углам? А теперь вдруг осмелели, когда стало можно…
– Как хочешь. Лучше держись подальше.
Значит, когда мне было надо, я бежала к нему со всех ног. А теперь, когда нужна моя поддержка, я буду стоять в стороне, держаться подальше. Неблагодарность – грех. И вообще, отвратительное человеческое свойство. Когда бьют близкого человека, логично кинуться в эпицентр драки, рискуя получить по башке.
Я пришла в театр «Современник», увидела там Эдуарда Успенского.
– Ты чего Михалкова травишь? – строго спросила я.
– А тебе-то что?
– Он очень хороший человек.
– Это с тобой он хороший человек. Ты не знаешь, как он зажимал детскую литературу, по принципу: топи котят,