П5: Прощальные песни политических пигмеев Пиндостана (сборник). Виктор ПелевинЧитать онлайн книгу.
просто полюсами того, что происходило в действительности.
Точно так же было неясно, что произошло в момент, когда их сознания слились – стала ли она богомолом, или это богомол стал ею. Но это тоже не играло роли, потому что существу, которое возникло между этими смысловыми противоположностями, было безразлично, кто кем стал.
Богомол не задавался такими вопросами. Он вообще не думал словами или образами. Он просто был. Был каплей в бесконечной реке, которая текла из одной необъятности в другую. Каждая капля этой реки была равна всей реке целиком, поэтому богомола ничего не заботило. Он знал про реку все – или, вернее, сама река жизни знала про себя все и текла через богомола, который, став Леной, позволил ей одним глазком взглянуть на это забытое человеком чудо.
Чудо тоже состояло из равновесия противоположностей. Можно было, например, сказать, что богомол знает все – поскольку пять его глаз видели даже начало мира и его конец (туда Лена боялась смотреть, это было слишком головокружительно). А можно было сказать, что он не знает ничего, и это тоже было чистой правдой, поскольку он действительно ничего не знал сам – в нем просто отражалась бесконечность, как весь мир отражается в капле воды. И Лена поняла, вернее вспомнила, что и она сама – точно такая же капля. Об этом, в сущности, можно было догадаться и без богомола, и когда-то в детстве (или даже еще раньше) она это знала сама – но теперь эта самоочевидная вещь забылась, потому что дневные маршруты взрослого ума проходили совсем в другой плоскости. А рядом с богомолом про это невозможно было не вспомнить.
Все эти переживания так захватили ее, что Лена перестала понимать, где она находится на самом деле.
Теперь она знала, почему у богомола пять глаз. Оказывается, маленькие глаза, расположенные на голове между антеннами, видели прошлое, настоящее и будущее – поэтому их было три. А два больших фасетчатых глаза по краям головы были просто придатками к тому глазу, который видел настоящее – они воспринимали его форму и цвет (у прошлого и будущего этих качеств не было – но их додумывал ум). Это было так просто и разумно устроено, что Лена даже удивилась, почему у человека все иначе.
Направленный в прошлое глаз богомола видел черную бездну небытия (она не была черной и не была бездной – но именно так отражалась в сознании). Направленный в настоящее глаз видел малахитовый зал с четырьмя зелеными кариатидами. А направленный в будущее глаз видел дядю Петю.
На нем была красная маечка, которой Лена раньше не видела – «DKNY», с расшифровкой «Divine Koran Nourishes You»[1].
Дядя Петя действительно пришел на собрание в майке с четырьмя буквами:
Это доказывало, что в последнюю смену Лена и вправду видела будущее. Вот только будущее успело с тех пор несколько измениться: майка дяди Пети была не красной, а синей, и расшифровка под четырехбуквенником оказалась другой:
Зато красным было лицо дяди Пети.
Все стало ясно, когда он заговорил.
– Вчера, – сказал
Божественный Коран поддерживает тебя
Определенно Ктулху, а не Яхве