Лето печали. Нелли ШульманЧитать онлайн книгу.
согласно гавкнул. Сабуров зашагал к клубу.
Максим Михайлович не рассчитывал столь быстро стать действительным членом уважаемого лондонского пристанища джентльменов. Распростившись со злосчастным для него шестьдесят седьмым годом, приехав в Лондон, он получил копию своего свидетельства о рождении. Навестив церковный архив в Ламбете, Сабуров обзавелся бумагой, подтверждающей его крещение в храме святого Георга на Ганновер-сквер, где в то время обитали его родители. К его удивлению, документ подписал тоже Гренвилл.
–Только преподобный отец, – понял Максим Михайлович. – Прошло больше тридцати лет, но, может быть, он еще жив.
Гренвилл мог оказаться однофамильцем, но после дела Призрака Сабуров больше не верил в совпадения. Вернувшись из мокрого соборного сада в стылую контору, где сидел неприветливый священник, Сабуров поискал Гренвилла в растрепанном справочнике английских приходов. Преподобный Томас обитал при соборе Пресвятой Девы Марии и Святого короля Этельберта в когда-то знаменитом, а ныне захолустном Херефорде на границе Англии и Уэльса.
На следующий день Сабуров в сопровождении Тоби сидел в вагоне третьего класса, трясущемся под дождем в Оксфорд, где его ждала пересадка на западную дорогу. Тогда он не увидел университетского городка, проведя время за чаем и булочками в станционном буфете.
Британец непременно бы сначала отправил письмо преподобному Томасу.
– Однако я свалился ему как снег на голову, – насмешливо сказал Сабуров собаке. – Тогда он заметил, что так сделал бы и мой отец. Русский всегда остается русским, пусть и с фамилией Гренвилл.
Так Сабуров назывался в местных документах.
До Херефорда он добрался, когда соборные часы били вечерню. Рассудив, что преподобный отец, родившийся в прошлом веке, рано отходит ко сну, Сабуров обосновался в пансионе на берегу вздувшейся под ливнем реки Уай, из которой следующим утром вытащили утопленницу.
Дело о херефордской русалке, как о нем писали в дешевых листках, составило начало его скромной, как замечал Сабуров, но уважаемой репутации частного детектива. Максим Михайлович все равно настаивал, что таковых не существует. На его визитной карточке значились только имя и адрес в Блумсбери. Обратная сторона сообщала, что мистер Гренвилл является консультантом.
Несмотря на занятость с убитой, как доказал Сабуров, девушкой, он добрался до преподобного Томаса, оказавшегося его троюродным дядей. Почти слепой старик путал Максима Михайловича с его покойным отцом, однако Сабуров упорно ездил в соборный городок, где в средневековых комнатах обитал преподобный Гренвилл. Несмотря на плохое зрение, каноник работал над рукописью о знаменитой Mappa Mundi, древней карте мира, хранящейся в храмовой библиотеке.
Книгу издали прошлой осенью, по смерти преподобного Томаса, оставившего после себя церковное облачение, пожелтевшие тетради с неразборчивыми заметками и два шиллинга серебром.
–Он все-таки успел рекомендовать меня в клуб, – Сабуров нахмурился. – Ерунда, это