Лето печали. Нелли ШульманЧитать онлайн книгу.
кривую улыбку. – Ничего, rira bien, qui rira le dernier. Последним смеяться здесь буду я.
Взяв чистый лист, Сабуров быстро написал:
– Доктору Якоби, лаборатория профессора Пастера, Париж. Срочно выезжайте Лондон, расходы оплачиваются. Гренвилл.
– Придется поработать с лупой, мистер Грин, – сказал Сабуров напарнику. – Вы не носите пенсне, вам и карты в руки. Хотя в очках у меня тоже неплохое зрение.
Устроившийся под шатким столом Тоби согласно заворчал. Пресловутая лаборатория Скотланд-Ярда оказалась захламленной комнаткой на задах главной конторы лондонской полиции. Вид из запыленного окна напомнил Сабурову двор Калинкинской лечебницы на Фонтанке. Среди яблок конского навоза расхаживали ободранные столичные голуби, которых Тоби попытался облаять.
– Птицы не обратили на тебя внимания, – весело сказал Сабуров сеттеру. – Диктуйте, мистер Грин, а я буду записывать.
На полках древнего шкафчика громоздились не менее древние аптекарские склянки. Сабуров предполагал, что здешние реактивы давно выдохлись. Впрочем, он довольно думал, что вскоре в Лондоне ожидается настоящий химик.
После завтрака Максим Михайлович в сопровождении Тоби гимнастическим шагом дошел до почты на Грейт-Рассел-стрит. Отсчитав деньги за международную телеграмму, он спрятал квитанцию в особое отделение портмоне. Джентльмены обычно засовывали наличные в карманы, однако Сабуров предпочитал держать купюры в порядке.
Разобравшись с делом херефордской русалки, он завел свою картотеку в аптекарском шкапчике.
На полках гостиной стояли коленкоровые папки, куда Сабуров собирал сведения о громких процессах в Британии, на континенте и в России. Имперские газеты он читал в библиотеке Британского музея. Билет туда Максим Михайлович получил тоже благодаря рекомендации преподобного Томаса Гренвилла.
Вторая телеграмма ушла на правительственный адрес на Пэлл-Мэлл. По дороге домой, заглянув к табачнику, зеленщику и бакалейщику, обремененный покупками Сабуров не удивился, заметив на углу Гилберт-плейс знакомую фигуру.
Грин ухмыльнулся, приподняв котелок.
– Я домчал сюда за четверть часа, мистер Гренвилл. Вы больше времени потратили, покупая кофе и апельсины, – он указал на свертки в руках Максима Михайловича. – Давайте мне Тоби, я подожду вас.
Пара апельсинов приехала с Сабуровым в Скотланд-Ярд, где сначала он поработал с полицейским художником. Осмотрев грифельные наброски, Сабуров одобрительно кивнул:
– Именно так они и выглядели, у вас верная рука.
Парень в лихо замотанном вокруг шеи шарфе и наброшенном на узкие плечи пальто поднял карандаш.
– Обычно я работаю в Олд-Бейли, мистер Гренвилл. У судебных художников острый глаз, у нас мало времени. Вечерние газеты требуют свежих рисунков, а в «Иллюстрированных новостях полиции» печатают наброски мест преступлений.
Он повертел эскиз с уродливым лицом, напоминающим туземную маску над камином Сабурова.
– Похож на Франкенштейна, – заметил парень. –