Пленница бунтаря. Регина ГрезЧитать онлайн книгу.
в трех метрах над землей выходит из строя, оружие деформируется. Знаешь, сколько было попыток силового захвата? А теперь приходится малыми группами прочесывать лес, выискивать двуногих блох и с каждой разговаривать отдельно.
– А что за дикий человек заперт у вас в сарае?
– Оборотень. Если к Мирону подхода не знает, завтра в расход.
– Демид, я отказываюсь участвовать в вашем шоу, пожалуйста, отправь меня домой, – дрожащим голосом заявила я.
– Придется потерпеть! У нас остались крупицы фобия, когда новый запас найдем неизвестно. Я не могу тратить драгоценное вещество на твой переход. И генератору надо остыть.
– Голова болит от твоих придумок… Обещаешь, что вернешь домой? Я думаю, тебе можно верить. Дай честное слово.
Он помедлил, глядя на меня с гримасой боли на выразительном волевом лице.
– Лепесточек ты немятый. Должен же я в жизни хоть одно хорошее дело сотворить, искупить старые грешки. Ладно, слово даю. Только оставшееся время держись ближе ко мне и не падай в обморок. Привыкай, Дашуль, привыкай.
Обратно мы проезжали через заброшенное село. Я держалась за спину Демида и вертела головой, не веря глазам. Поселок тоже был мне знаком – большой и благоустроенный. Здесь рядом находился известный в области керамзитовый завод, а сейчас росли елочки и на солнечных буграх крапива с иван-чаем.
Напоследок Демид остановился в пустеющем здании фермы. Зачем-то завел меня внутрь полуразваленного строения с обвалившейся крышей, густо обросшей зеленым пушистым мхом. Внутри гадко пахло химическим раствором, под ногами валялись сушеные трупики крыс и битое стекло, а в комнате с остатками кафеля на стенах пол был усыпан пластиковыми шприцами с огромными иглами. Вот там воняло невыносимо, в ржавом тазу грудой были навалены железные скобы, гвозди и молотки.
Я умоляюще простонала о своем желании скорее уйти, но Демид, даже носа не прикрыв рукавом, тащил меня дальше.
– Подожди, здесь где-то были документы. Ты же до сих пор думаешь, что я тебе уши дерьмом заливаю. Сама убедишься, что не вру.
Из просторного зала с привязью для скота вылетели пугливые ласточки. Потолочная балка была облеплена их гнездами. Я задрала голову и чуть не упала в яму посреди сгнивших досок настила.
– Под ноги смотри! – возмущался Демид.
Но я уже наткнулась взглядом на кучу коровьих копыт в углу. Сверху желтели бумаги, вблизи оказавшиеся журналом туберкулиновых проб крупнорогатого скота.
Увидев расплывшуюся чернильную запись даты, сделанную от руки, я оцепенела. Две тысячи двадцать седьмой год. По внешнему виду, журнал пролежал здесь долгое время, пылился, мок, сох и рассыпался в труху. Нижние листы слиплись, сгнили. Такое невозможно подделать.
– Ты что-то бледненькая у меня, пойдем наружу.
Не глядя, я ступала по шатким грязным доскам и, если бы не рука провожатого, неминуемо провалилась бы снова. Немного пришла в себя, когда Демид выругался, остановившись у нового выхода.
На уцелевшей