Пленница бунтаря. Регина ГрезЧитать онлайн книгу.
тапочки из бересты с тканевой подложкой.
– Оденешь, немного передохнем и топаем дальше.
Я не могла Мирону прямо в глаза смотреть, а тем более возражать, но одну просьбу тихо изложила:
– Мне надо в туалет.
– Кустов полно в округе, Тим проводит.
Все же мне с Тимохой повезло, паренек деликатно стоял в сторонке и комментировал происходящее на поляне, пока я решала свои личные дела.
– Наш-то с Царем подарками обменялись. Мне бы тоже харч не помешал, отощал у твоего женишка в сарае. Сейчас поедим.
– Кровушки оленьей?
Притоптывая по моховой подстилке новыми обутками, я чувствовала себя гораздо лучше, даже успела волосы потуже переплести и спрятать косу за ворот толстовки.
– А ты шутница, – похвалил Тимоха. – Думаю, поладим.
– Разве я для тебя не враг?
– Да какой из тебя враг, в чем только душа держиться! Не-е, я девчонок обожаю. У нас их мало теперь, каждая в цене. Посмотреть и то радостно, вы же совсем другие, не то что мы.
– Почему мало?
– Молодежь увезли или кто сам сбежал, когда тут объявили об эпидемии. Одни ветхие старушонки остались по лесам да всякая чепуха повылазила на свет, не пойми кто – люди… тени… бабайки…
Тимоха открыто посмеивался над моим испугом. Но у меня остались очень серьезные вопросы.
– А кто этот царь, с которым сейчас Мирон общается?
– Да комарье-переростки, мы их замокишами зовем, а Мирон каждого уважительно дядей Мокеем величает, они и рады. Я же говорю, дури полно в лесах. Слабому недолго заморочиться. Но наш-то каждого видит насквозь, правильные подходы знает. Даш, ты чего белая опять? Посиди тут, хорошо? Я принесу водички.
После теплого отвара на брусничном листе я согрелась, но теперь неудержимо манило спать. Тимоха сбегал к костру и притащил мне на лопухе кусок черной обгоревшей лепешки. Я сначала отказалась, а потом рискнула кусочек попробовать и поняла, что это слипшиеся ягоды и зерна, вроде доморощенного мюсли. Сытное лакомство со вкусом овсянки и земляники.
Тимоха уплетал рядом свою порцию, так окончательно поняла, что ему поручили за мной следить. Держался он бодро, будто каждый метр дальше от лагеря Демида возвращал былые силы, даже ссадины на лице поблекли. Но, приглядевшись, я догадалась, что они смазаны белесой мазью с голубыми вкраплениями.
– Как здесь с лекарством вообще? Травками лечитесь по старинке?
Тимоха облизал пальцы, измазанные в ягодной размазне, довольно причмокнул.
– Хорошо, но мало. Ничего, на Лобной заставе наедимся от пуза. А тебе лекарства зачем?
– Да на всякий случай. Вдруг пищевое отравление или воспаление легких. Вот помру и нечем будет Демида шантажировать. Мирон ведь для этого меня забрал? – голос мой предательски дрогнул в конце вопроса.
– Не помрешь! – уверенно заявил Тимоха, – В Плетнищах сохранился больничный пункт, при нем склад с препаратами, все как положено, в холодильнике хранится.
– Значит, с электричеством нет проблем?
– Фобия