Обвиняя жертву. Почему мы не верим жертвам и защищаем насильников. Дебора ТуэрхаймерЧитать онлайн книгу.
которые также влияют на принятие решений о доверии. Многие из нас серьезно задумались о насилии, его причинах и последствиях, прочитав многочисленные истории под хештегом #MeToo. Но ни у кого нет иммунитета к культурному влиянию – даже у тех, кто сам пережил насилие.
Закон – еще одна важная движущая сила комплекса доверия. Мы часто забываем про одну из его главных функций – формирование общественных ценностей и позиций.
«Закон действует даже тогда, когда мы этого не замечаем», – пишет правовед Наоми Мезей.
По ее словам, во всех наших отношениях, в том числе интимных, правовые нормы устанавливают «фундамент, на который мы опираемся, принимая решения о жизни и собственной идентичности».
Эти нормы очень обширны: правовая система похожа на лабиринт. В нее входят и уголовные законы, которые определяют наказание за конкретный вид поведения, и законы, запрещающие определенные формы дискриминации, и интерпретирующие законы судебные заключения, и нормы, определяющие допустимые в суде доказательства, и процедуры рассмотрения гражданских и уголовных дел. Эти источники права принципиальны для формирования комплекса доверия.
Поскольку закон встраивается в культурный контекст, он выявляет проблемы, которые иначе можно было не заметить. Но, как заметила социолог Сьюзен Силби[6], «закон не просто отражает или кодирует сложившиеся естественным образом нормы». По ее мнению, закон также сам создает культуру:
«Закон – это часть культурных процессов, которая играет огромную роль в формировании социальных отношений».
Закон обнажает комплекс доверия, одновременно его укрепляя.
В 2017-ом году общество признало Харви Вайнштейна образцовым злодеем. Но суд считал иначе: на Вайнштейна, как и на всех подозреваемых, распространялась презумпция невиновности, поэтому он оставался невиновным до предъявления неоспоримых доказательств обратного. Сторона обвинения опиралась на слова обвинительниц, доверие к которым было принципиально важно и слова которых на каждом этапе этого пути подвергали большим сомнениям.
Тяжелый и болезненный перекрестный допрос со стороны защиты Вайнштейна вызвал нескончаемые подозрения в отношении жертв. Их изображали лгуньями и охотницами за богатством или славой. Им говорили, что они сами виноваты в произошедшем. Их представляли как женщин, которые желали отомстить, которые сожалели, что переспали с Вайнштейном, как утверждала защита, по обоюдному согласию. Их бесконечно спрашивали, почему они молчали так долго и продолжали дружить с продюсером после предполагаемого насилия.
Так дискредитируют женщин уже многие годы. Так говорят с жертвами не только в зале суда: с нехваткой доверия женщины сталкиваются всегда, когда рассказывают о пережитом насилии. Чаще всего в словах жертвы сомневаются близкие люди, которым она доверяет больше всего. В ловушки, расставленные защитой Вайнштейна, мог бы попасться
Сьюзен Силби – социолог, профессор права Массачусетского технологического института, один из ведущих авторов, исследующих проблемы правовой культуры.