Смерть в темпе «аллегро». Константин ИвлевЧитать онлайн книгу.
узник со свистом выпустил весь запас воздуха и пытался что-то возразить – но мало ли что лепечет в свое оправдание подозреваемый в двойном убийстве. Сделав какой-то издевательский реверанс, Михаил Антонович пригласил арестованного пройти в карету.
– Реверанс больше не используют, – машинально поправил профессор. – Ему на смену пришел книксен. Это во-первых. А во вторых, милостивый государь, это женский поклон…
Полицейский возразил на замечание тем, что достал наручники и защелкнул их на руках профессора. Тот, кажется, впервые за весь день сообразил, что даже такие невинные споры с властями чреваты не только закованными руками, но и общей камерой с карточными шулерами и убийцами – настоящими убийцами. Он вяло поплелся к пролетке и негодование свое выразил только глубоким вздохом.
– Минут за тридцать обернемся! – крикнул подчиненный. – Кого сюда везти, Владимир Алексеич? Фотографа, врача?
– Вези обоих! – ответил сыщик и, чуть помедлив, добавил. – И труповозку возьми. А то эти ангелочки так и останутся тут лежать. Я пока начну составлять протокол и изучу тут все. Давай, поторапливайся!
Пролетка неспешно развернулась и направилась в город. Надворный советник осторожно подошел к трупам, но ничего не стал трогать: постановлением самого высокого начальства требовалась фиксация места преступления на фотопластины. Сам Владимир Алексеевич расценивал это как знак недоверия – можно подумать, что опытный сыщик пропустит то, что какой-то парень с камерой найдет. Руководство считало иначе – и не без оснований.
Уваров же любой фотографии предпочитал протокол: он подложил под разлинованную бумагу сумку и вытащил эбонитовый «Уотерман». Новенькая авторучка – дорогая, с золотым пером – была подарком жены, причем поводом стал такой же выезд на природу. Вернувшись с синими руками, сыщик однажды услышал от жены «Гангрена! Срочно за врачом!»
Никакой гангрены, разумеется, не было: было обычное убийство в чистом поле, где ее благоверный заполнял протокол и случайно облился чернилами. На очередной праздник он получил от жены двадцатирублевый непроливаемый «Уотерман» – и был бесконечно счастлив.
Если убрать все лишнее, но сохранить свойственную протоколам лексику, при осмотре места преступления было написано примерно следующее: «в субботу, в четверть девятого утра 14 сентября 1895 года обнаружены двое убитых. Свидетель, сообщивший о преступлении и указавший место совершения оного, не стал давать показания. Он утверждал также, что не видел убийц и самого убийства – а потому препровожден в полицейский участок для дачи показаний, по результатам которых может быть арестован как основной подозреваемый. Свидетелем выступает профессор Санкт-Петербургской консерватории Николай Константинович Каменев, бывший солист Мариинского театра, 1862 года рождения.
Первый убитый – молодой человек, брюнет возрастом лет около 25. Его труп располагается примерно в десяти метрах от дороги, которая закрывается от места преступления