Ласточкин хвост. Карен МакквесчинЧитать онлайн книгу.
а что?
Он затаил дыхание, ожидая ответа. Сон, который ему только что приснился, был худшим из всех. Он про себя называл его «Сном смерти». В нем все начиналось прекрасно. Джо был с девушкой, и они безумно любили друг друга. Он никогда не испытывал такой любви в реальной жизни, не знал, что можно чувствовать такую связь с другим человеком. Но радость от общения с ней разрушил разъяренный мужчина, размахивающий пистолетом. В конце сна Джо обнимал девушку и в ужасе смотрел, как она умирает у него на руках. Этот сон был опустошающим, и Джо всегда просыпался с ощущением, что сердце его разорвано на части. Он никогда не видел лица этой девушки, но знал, что любил ее больше жизни. Когда он поделился этим с доктором Дженсеном, добрый доктор спросил: «Откуда вы знаете, что любили ее?» Джо тогда пожал плечами и ответил: «Просто у меня такое чувство». Но это было не просто чувство, а уверенность. Реальное чувство любви сделало необузданный ужас сна еще более кошмарным. Сон был настолько реальным, что Джо кожей ощущал влажный ночной воздух и прикосновение пальцев девушки к своей щеке.
Пробуждение от такого кошмара должно было принести облегчение, но вместо этого оставило с ощущением, что он бросил любимую женщину.
Джо сел и потянулся. Машина работала на холостом ходу, по радио играла песня о двух детях по имени Джек и Диана. Джо отметил про себя контраст между этой современной поп-песней и Говардом, пожилым адвокатом. Он определил бы его как парня эпохи биг-бенда, но никак не фаната Джона Кугара. В тексте песни говорилось о том, что жизнь продолжается даже после того, как исчезли острые ощущения. А вот эта часть уже ближе.
Судя по встревоженным лицам стариков, уставившихся на него с переднего сиденья, они были готовы отвезти его обратно в «Трендейл». Прочистив горло, Джо невнятно хихикнул:
– Я что, кричал во сне?
Перл нахмурилась, и ее брови сошлись вместе.
– Ты издавал жуткие звуки, мямлил что-то, но я поняла только «нет, нет!».
– Будто не своим голосом, – продолжил Говард обвиняюще, как будто он сейчас в зале суда и загоняет свидетеля в угол своими заявлениями, не оставляя места для возражений. – Как будто другой человек.
Джо поднял руки, как фокусник, как бы говоря: никаких фокусов, руки мои чисты.
– Я же здесь один, так что это мог быть только мой голос.
Говард ответил:
– Тот голос был глубже, чем твой. Более хриплый, словно простуженный.
Джо кивнул.
– Я вас понял. Мне уже такое говорили. Мне приснился один из тех кошмарных снов. Это одна из причин, по которой я оказался в «Трендейле».
Всего было четыре сна. Даже самые приятные из них носили оттенок нехорошего предчувствия, и он всегда просыпался с ощущением ужаса. Он знал каждый сон наизусть, каждую деталь, каждое произнесенное слово. В рамках терапии доктор Дженсен заставлял его записывать все, думая, что перенос слов на бумагу уменьшит власть снов над его подсознанием. Но этого не произошло. Через несколько недель он дал Джо ручку и желтый блокнот и попросил его снова описать каждый сон. Джо