Наследники Дерсу. Геннадий Александрович ИсиковЧитать онлайн книгу.
спиртного. – Давай-ка ещё по граммульке, и будем надеяться на лучшее.
– А я уверен, каждому человеку начинать надо с того, чтобы самому себя воспитывать, от плохих привычек избавляться, перенимать всё самое ценное, что наработало человечество в формировании личности: образованным быть, культурным, а не кивать на других, мол, вот тот плохой, значит, и я могу быть похуже. Подбор на должность директора и выше, я полагаю, должен быть очень тщательный. Коммунист – значит святой человек! Лучший из лучших! Нравственность в людях для меня стоит на первом месте! А когда я этого не вижу в человеке, меня просто от него коробит.
– Вот-вот, только у нас в реальности рыба и гниёт с головы. – Владимир взял сук и стал пошевеливать дрова в костре, сгребая их в середину на угли, пламя заволновалось, обдавая дымом. – Что-то не сходится у вас. Вот, к примеру, как выполняется первый пункт морального Кодекса, который гласит, что человек человеку друг, товарищ и брат? А? Что-то ваш Хрущёв отправил Жукова в командировку, а без него власть захватил. Грызня на самом верху за партийный трон видна невооружённым глазом. Жуков, самый популярный в стране, был преемником Сталина. Вот и кончили тех, кто хотел власть рабочего класса во всём мире установить. Сначала в Ленина стреляли отравленными пулями, затем Сталина отравили, потом и Жукова отстранили. Я в институте два года учился, историю партии учил и книжки читал, с мудрыми людьми общался в ресторане, слухи-то насчёт Сталина всякие ходят. Может, я от того и запил, что, когда компанией за рюмкой посидишь, все такие родные становятся, откровенничают кто о политике, кто о женщинах. А утром просыпаешься – реальность-то вот она, как на ладошке, каждый для себя старается урвать: кто карьеру сделать, по головам пройтись, кто украсть на работе что-нибудь. О какой святости ты говоришь? Вот где проблема вашего коммунизма, а мы этого видеть не моги.
– Правительство далеко. А наше дело – охранять от пожара тайгу, высаживать кедр и выращивать лес первого бонитета, чтоб запас там был деловой древесины не семьсот кубометров на гектаре, а тысяча!.. Для того мы сюда и заехали за семенами. И хватит спорить, – подвел черту под беседой главный лесничий, – утро вечера мудренее. Спать пора, – подойдя к костру, посушил одежду, подставляя бока, спину и грудь, пошёл раздеваться ко сну.
Незаметно однообразными днями для лесников сгорело и третье бабье лето, октябрь уступал права последнему месяцу осени. Сбросили листву берёзы, осины, рябины, ясени, затем маньчжурские липы и бархат амурский, – приготовились зимовать в чём есть, в окружении вечнозелёных кедров, елей и пихт. И вот не за горами и ноябрь, а он скуёт холодом почву так, что дневное тёплое солнышко её уже не отогреет.
Утро. Запоздалый осенний рассвет просочился в оконце палатки, лесники заворочались в спальниках, нехотя выбрались на свежий морозный воздух, поёживаясь, побрели умываться на речку. Высохшая тёмно-рыжая трава на берегу склонилась своими вершинками в воду, тонкая корочка льда у самого края поблёскивала стеклом,