Уроки химии. Бонни ГармусЧитать онлайн книгу.

      За прошедшие несколько месяцев Кальвин с Элизабет успели обсудить почти всё: книги, продвижение по работе, свои устремления, вопросы веры, политику, кино, даже аллергию. Единственное исключение, причем совершенно очевидное, составляла семья. Так выходило само собой – по крайней мере, на первых порах, но, месяцами замалчивая эту тему, оба поняли, что она может и вовсе кануть в небытие.

      И ведь нельзя сказать, что их не интересовали корни друг друга. У кого не возникает желания копнуть поглубже, чтобы найти в детстве близкого человека набор обычных подозреваемых: сурового родителя, вечных соперников – братьев и сестер, безумную тетку? У Элизабет с Кальвином такое желание возникало.

      И со временем тема родни стала напоминать отгороженную комнату во время экскурсии по историческому особняку. Можно просунуть голову в дверь и мельком увидеть, что Кальвин вырос в каком-то определенном месте (в Массачусетсе?), что у Элизабет есть брат (а может, сестра?), но внутрь нипочем не зайдешь и домашнюю аптечку вблизи не разглядишь. Но Кальвин сам заговорил о Дне благодарения.

      – Не знаю, кто меня за язык дернул, – нарушил он тягостное молчание. – Но я сообразил, что даже не знаю, откуда ты родом.

      – Я-то? – встрепенулась Элизабет. – Ну… из Орегона. А ты?

      – Из Айовы.

      – Серьезно? – удивилась она. – Я думала, из Бостона.

      – Нет, – поспешно отрезал он. – А братья у тебя есть? Или сестры?

      – Один брат, – сказала она. – А у тебя?

      – Никого, – ответил он безо всякого выражения.

      Элизабет лежала неподвижно, стараясь уловить его тон.

      – Тебе не бывало одиноко?

      – Бывало, – так же скупо ответил он.

      – Прости. – Она нащупала под одеялом его руку. – Твои родители не хотели больше детей?

      – Трудно сказать. Обычно дети родителям таких вопросов не задают. Наверно, хотели. Да, определенно.

      – Тогда почему…

      – Когда мне исполнилось пять лет, они погибли. Мать была на восьмом месяце…

      – Боже мой. Я так сочувствую тебе, Кальвин. – Элизабет резко села в постели. – Что произошло?

      – Попали, – буднично сообщил он, – под поезд.

      – Кальвин, прости меня, я же ничего не знала.

      – Не переживай, – сказал он. – Много воды утекло. Я их даже не помню.

      – Но…

      – Теперь твоя очередь, – нетерпеливо перебил он.

      – Нет, постой, постой, Кальвин: кто же тебя воспитывал?

      – Тетушка. Но потом она тоже умерла.

      – Что? Как?

      – Мы ехали в машине, и у тетушки случился инфаркт. Машина свернула на обочину и врезалась в дерево.

      – Господи…

      – Считай,