Изоляция. История болезни. Дарья ЯскеляйненЧитать онлайн книгу.
Клэр. Из утренней газеты она уже знала, что в больницах нужны дополнительные рабочие руки. Столичный регион закрыли на карантин, мест в госпиталях тоже не хватало. Больных стали доставлять в другие, менее населённые города. Ещё до звонка Ирмо девушка решила пойти добровольцем и помочь тем, кого равнодушно оставила умирать в своём ночном виде́нии.
Короткий инструктаж и обучение-практика на новом рабочем месте заняли всего два дня. Её взяли помощником санитарки. В обязанности входило быть на подхвате: подносить чашки и утки, выносить мусор и экскременты, переворачивать стариков, помогать с мытьём и кормлением. Всех с медицинским образованием отправили в больницу, к тяжёлым больным. Старики остались без ассистентов и заботливых рук.
Клэр училась в медицинском только два года. В довирусное время для того, чтобы быть сиделкой, требовалось четыре, на медсестру ей следовало учиться шесть лет. Но некоторые знания остались, это было ценно сейчас. Девушке пообещали, что переведут чуть позже на должность повыше, но уже сегодня нужно было с чего-то начинать.
Клэр не жаловалась на тяжёлый труд. Ей было сложно морально. Каждая смена начиналась с получасовой передачи дел – обсуждений, кто сегодня сколько таблеток принял, сколько раз сходил под себя и сколько плакал. Некоторые старички были уже совсем выжившими из ума, путались, не помнили имени, места. Зато были активны физически. Других старость и болезни приковали к кроватям и креслам-каталкам. Но злая шутка судьбы – они оставались в полном рассудке и с грустью старались принять положение дел.
Основные жалобы в бабкином доме, как прозвала его Клэр, были простыми и понятными каждому, а ещё неизбежными и оттого более страшными: боль, недомогание, ломота в костях, несварение желудка, давление, мигрени. Случались ссоры между стариками. Зависть к молодым и злость на весь мир, что поселилась в людях вместе с осознанием старости, беспомощности и бесполезности, делали их склочными, сварливыми и вечно недовольными. Неудобная резинка на носках, до которых без помощи постороннего уже не дотянуться, книги, в которых не разглядеть букв, разбитая статуэтка – подарок покойного мужа, что выпала из скрюченных дрожащих пальцев. Даже неспособность пользоваться телефоном выводила их из себя: они просто не попадали в кнопки и не видели надписи на экране. Одна старушка, её называли Люли, всё время звонила дочке по пульту от телевизора и плакала, что та не отвечает.
О, от этого многие плакали. Завидовали счастливцам, которых до карантина посещали дети и внуки. Объявляли таким «семейным» бойкот и развозили грязные сплетни. Почтальонов караулили у ящиков, одаривали имбирным печеньем и мятными карамельками, даже старались дать взятку деньгами – чтобы только донёс письмо или открытку, не потерял, не забыл.
Бабули не бедствовали, хорошая пенсия переводилась на счёт организации, и обитателям дома престарелых обеспечивали достойную жизнь. У них были двухкомнатные квартирки с собственной кухней, сюда они забирали из бывших домов любимые