Святые в истории. Жития святых в новом формате. XVI-XIX века. Ольга КлюкинаЧитать онлайн книгу.
Ночи зимой длинные, беспросветные…
Но нет, в одном слюдяном окне блеснул свет. Сторож остановился, пригляделся: ну конечно, это Дружина (в крещении Калистрат) Осорьин не спит. Наверное, опять сидит за столом и пишет, не жалеет сальных свечей. В Муроме все знают, что Дружина взялся сочинять повесть о своей матушке Ульяне и даже хочет составить ей церковную службу. Сторож вспомнил худенькие, словно восковые, руки Ульяны, протягивающие ему каравай хлеба, и поневоле прослезился, потер морозной рукавицей глаза.
Сама-то Ульяна истаяла, как свечка, а свет ее доброты и теперь вот разгоняет темень. Из многих соседних сел и дальних городов потянулся народ в муромский Свято-Троицкий храм, чтобы поклониться святым мощам Иулиании.
Многие несколько лет назад оплакивали в Муроме и соседнем селе Лазаревском смерть доброй вдовы Ульяны Устиновны Осорьиной, а оказалось, не плакать надо было, а радоваться. Когда через десять лет после смерти Ульяны рядом начали копать могилу для ее сына Георгия, народ стал свидетелем великого чуда. Мощи Ульяны Осорьиной оказались нетленными, источали благоухающее, целебное миро («аки квас свекольный, в ночи же сгустившееся, аки масло багряновидно») – в тот день больные получили от них исцеление.
Из-за туч выглянула луна, на мгновение осветив купол муромского Свято-Троицкого храма. Сторож с благодарностью перекрестился и потопал дальше, веселее заскрипел теперь снежок под его сапогами.
Хоть и тяжелые, муторные наступили времена, а все же не последние, думал он, проходя мимо дома губного старосты Дружины Осорьина. Зато зимой белым-бело вокруг, чисто, а к утру, глядишь, и развиднеется.
«Не угасала свеча ее в ночи…» – тем временем старательно выводил гусиным пером Дружина ровные буквы.
Он был человеком начитанным, основательным и хотел написать о своей матери так, как в четьях минеях сказано о святых – тоже с чудесами и великими подвигами. А получалось все равно по-другому, как-то проще. То отец вдруг вспоминался, то лица слуг из села Лазаревское, в котором он провел детские годы, то добрая улыбка его тихой матушки.
«Повесть о Иулиании Лазаревской», написанную с сыновней любовью, теперь называют первой появившейся на Руси семейной хроникой: в ней запечатлены редкие подробности из жизни простой женщины, жившей на Руси в XVI веке.
Ульяна родилась в 1530-е годы в семье московских дворян Устина и Стефаниды Недюревых.
Ее отец, Устин Недюрев, «муж благоверен и нищелюбив», служил ключником при дворе царя Ивана Васильевича Грозного – это была почетная и доходная должность. В жены он взял Стефаниду Григорьевну, родом из Мурома.
Спасо-Преображенский собор, Спасо-Преображенский монастырь, Муром. XVI в.
В шесть лет Ульяна осталась круглой сиротой: мать и отец умерли в один год, скорее всего, от какой-нибудь свирепствовавшей эпидемии.
Девочку забрала к себе в Муром бабушка с материнской стороны, Анастасия Дубенская. Перед смертью она завещала взять на воспитание сироту своей дочери Наталье, у которой было уже и своих девять детей.
Ульяне