Подросток Ашим. Евгения БасоваЧитать онлайн книгу.
прыг от своего стола к девчонкам. И теребит Ленку:
– Да, да, он что-нибудь про нас говорил?
А сначала и виду не показывала, что ей интересно!
Ленка отодвигается от неё:
– Не, я ничего не слышала…
Прошло больше недели, а Мишку так и звали за глаза – «Новенький». Это потому, что Кирка его так звала. Кто может не слушаться Кирку, думает Лёхич. Ну, разве что, Иванов и Катушкин. Они сами по себе. Оба высоченные, подвижные, похожие друг на друга, хотя Иванов блондин, а Катушкин темноволосый. Они подходят к общему кругу, когда сами хотят. Послушают немного, и кто-то из них скажет:
– А-а…
Ты глянешь, – а оба они уже в конце коридора.
Котовым тоже никто не нужен, брату с сестрой. Они тоже похожие между собой, белоголовые, остролицые. Катя Котова на полголовы выше брата – она с Лёхича ростом. А Костя Котов на вид и вовсе как третьеклассник, только лицо всегда серьёзное, напряжённое – у маленьких так не бывает.
Первого сентября Катушкин увидел Котовых и даже охнул от изумления. Громко, нарочито охнул, приглашая всех поглядеть на такое чудо природы. А Иванов спросил на всю линейку:
– Вы что, близнецы?
Катя Котова подняла голову и поглядела на него с жалостью, как на больного.
– Ты разве не знаешь, что мальчик с девочкой близнецы – не бывает? Мы двойняшки!
И все оторопели, услыхав, как такая малявка может Иванову ответить. И впрямь чудо какое-то! А после все стали смеяться – и выходило, что над Котовыми смеются, не над Ивановым. Котовы были очень серьёзными, и это выглядело смешно. Поняв, что смеются над ними, они встали тесней, и по лицам не понять было, сильно их обидели или так, слегка. А тут и музыка заиграла, и директор начала говорить, в какой необыкновенный лицей они поступили. А Лёхичу и без того страшно было, как он здесь станет учиться, и он перестал думать про двойняшек Котовых.
Но потом он часто на них глядел и думал, как хорошо было бы родиться чьим-то двойняшкой. Или, например, близнецом. О том, как хорошо быть таким же высоким и лёгким, прыгучим, как Иванов или Катушкин, он и думать не смел.
И ещё новенький, Миша Прокопьев, не подходил на переменах стоять со всеми и слушать Кирку, и не старался, чтобы его пригласили в следующее воскресенье на пейнтбол. Но он как будто и не считался – на переменах он становился совсем незаметным. На уроках-то его вызывали к доске. Он отвечал совсем тихо. Но хотя бы видно его было – вон он, Прокопьев.
Алла Глебовна хвалила его перед всеми: Миша уже разместил на сайте устав лицея и список учителей. И всем делалось скучно: список, устав… Лёхич думал: хорошо, что в класс пришёл новенький и согласился всё это делать… А после ему пришло в голову, что, может быть, хорошо быть вот таким новеньким, которому всё равно, даже если по вечерам занимаешься какой-нибудь скукотенью.
Хотя ему, Лёхичу, тоже по вечерам скучно было, при том, что он не делал никакой сайт. Но зато в лицее все кое-как привыкали к новому классу. Лёхич думал – глядишь, всё станет так, как в его старой школе, когда вокруг тебя – люди как люди, и никто не думает, какой он особенный.
На перемене Иванов с