Эротические рассказы

Серебряный воробей. Лгут тем, кого любят. Тайари ДжонсЧитать онлайн книгу.

Серебряный воробей. Лгут тем, кого любят - Тайари Джонс


Скачать книгу
о раннем развитии

      Хотя папа был низковат и носил очки толщиной с кусок пшеничного хлеба, в нем присутствовала какая-то порядочность, которая заставляла людей его уважать. Даже после всего, что случилось, он сумел сберечь ее. Самоуважение по большей части основывалось на том, что о нем, как о местном предпринимателе, один раз написали в газете «Атланта Джорнел» и дважды в газете «Дэйли Уолд». У компании «Седаны Уизерспуна» был небольшой автопарк. Всего три машины и двое водителей: сам Джеймс и его названый брат и лучший друг, Роли Аррингтон. Я, наверное, могу по пальцам пересчитать случаи, когда видела отца в обычной одежде, а не в форме водителя. Но в этом не было ничего постыдного. В конце концов, он сам себе начальник. Если, работая на белых людей, приходится носить парадный костюм темно-синего цвета и фуражку, – это маскарад. Ты ничем не лучше обезьяны, наряженной в красную жилетку с золотым позументом. Но если ты сам основал компанию и выбрал эту форму из каталога, точно подобрал размер, чтобы не пришлось ее подшивать или расставлять, – тогда это совсем другое дело.

      И вовсе не совпадение, что в тот судьбоносный день в магазине «Дэвидсонс», когда они с мамой познакомились, отец тоже был одет в форму. Удивительно: он практически слился с ней. Одежда придавала ему уверенности, а когда Джеймс был уверен в себе, то меньше заикался. А когда меньше заикался, люди почти не замечали толстых очков на его лице. И он казался выше.

      Джеймс был добродушным человеком, умел контролировать эмоции. «Главное в жизни, – сказал он мне однажды, – избегать взлетов и падений. Вершины и низины портят человека». Отец любил делать вид, будто его невозмутимость проистекала из некой склонности к философии, но я-то знала: на самом деле он выбрал такую манеру поведения, потому что из-за любых сильных эмоций начинал заикаться и психовать. Все, кто хоть раз видел, как Джеймса охватывает заикание, понимали, насколько сильно оно его мучит. Лицо и шея надувались, будто слова застряли где-то по пути наружу, болезненные и смертельно опасные, как серповидные клетки. И наконец, с нервным тиком, спазмом или рывком, фраза вылетала на свободу полностью.

* * *

      Мои родители никогда по-настоящему не ссорились. В крайнем случае у них бывал, по выражению мамы, «серьезный разговор». Между ними редко возникали разногласия из-за склонности Джеймса искать компромисс, к тому же на споры просто не было времени. Отец ужинал у нас дома всего раз в неделю, а на ночь оставался раз или два в год. Когда мы принимали его у себя, усаживали за наш стол, то относились к нему как к гостю – каковым он, по сути, и являлся. За ужином пили колу, молились перед тем, как начать есть, будто в воскресенье, даже позволяли ему курить в гостиной. Моей задачей было подавать отцу чистые стеклянные пепельницы. Джеймс сказал, что его жена, Лаверн, даже в дождь заставляла его выходить с сигаретами на крыльцо.

      Большинство детей, наверное, вспоминают ссоры родителей с ощущением, словно в желудке камень. В седьмом классе я прочитала роман «Это не конец света» о разводе. Книгу в коричневом пакете без рисунка молча дала мне учительница


Скачать книгу
Яндекс.Метрика