Война Ночных Охотников. Роман АфанасьевЧитать онлайн книгу.
нет, – сказал Скадарский и двумя пальцами достал из кармана тусклый жетон, отливающий багровым. – Я никогда не рискую. Это твоя работа.
Он осторожно опустил жетон в нагрудный карман Якоба, погрозил ему пальцем и шагнул в дверной проем, ведущий с балкона прямо в личную спальню.
– Обсуди детали с Йованом, – донеслось из полумрака. – И займись, наконец, третьим отрядом.
Якоб резко прижал ладонь к карману, словно жетон обжигал ему грудь. Его хмурое лицо разгладилось, смягчилось, хотя до настоящей улыбки было еще далеко. Теперь он был доволен – по-настоящему доволен тем, что князь, оказывается, и не собирался делать глупости. И что вся затея, наконец, обрела хоть какой-то смысл.
Столичный вокзал встретил Кобылина яростным летним солнцем и проливным дождем. Небольшая черная туча, гулявшая над районом, не смогла заслонить горячее солнце, но зато выплеснула на ближайшие улицы настоящий водопад теплой воды.
Поправив рюкзак, Алексей шагнул прочь из вагона поезда, в который он сел меньше суток назад. Он уже не помнил, сколько пересадок ему пришлось сделать – попутные поезда, электрички, машины – все это слилось в одинаковый серый поток, лишь изредка расцвеченный моментами охоты.
Медленно шагая по перрону, Кобылин старался сосредоточиться. Его немного пошатывало, в голове мутилось, и он не помнил, когда в последний раз спал. Все его силы уходили на то, чтобы противостоять внутреннему зову, гнавшим его на поиски новой жертвы. Охотнику в прямом смысле приходилось сражаться со своим телом, заставляя себя делать шаги в нужном направлении. Не далее как вчера вечером он с огромным трудом запихнул себя в вагон проходящего мимо поезда – настолько был силен зов на неизвестном ему полустанке. Где-то в лесах, не так далеко от железнодорожных путей, скрывалось нечто, чему не было места в этом мире. Нечто, что нужно было переправить на ту сторону границы, отделявший этот мир от бескрайних пустот, охраняемых странным существом по имени Смерть.
Выйдя из-под козырька на яркое солнце, Кобылин машинально смахнул пот с бледного, как простыня, лба, и успел этому порадоваться – оказывается, он еще способен делать что-то сам, по собственной воле. Но едва он зашагал по широкой площади, вымощенной брусчаткой, как его скрутило по-настоящему.
В глазах потемнело, ноги свело судорогой, дыхание перехватило, а в ушах зазвенело, как после хорошего удара по голове. Охотник остановился, застыл на месте, с трудом втягивая горячий и влажный воздух. Закрыл глаза, пытаясь перебороть себя. Он знал, что со стороны выглядит больным – бледный, с лихорадочно горящими глазами, исхудавший, дерганный и трясущийся. Ему уже об этом говорили. И не раз. Кобылин лишь улыбался в ответ – когда на это хватало сил – и отшучивался анекдотом про насморк на семь дней. Самому ему в такие моменты казалось – хотя он и не знал наверняка – что нечто подобное должен ощущать наркоман во время ломки.
Сбоку кто-то проскочил, толкнув Кобылина под локоть, и он машинально тронулся с места, сделал пару шагов. И лишь тогда