Стратагемы 1-18. Китайское искусство жить и выживать. Том 1. Харро фон ЗенгерЧитать онлайн книгу.
изучения стратагем является то, что «исследователь, реконструирующий стратагемное мышление, сталкивается с тройным сопротивлением исходного материала, обусловленным изначальной атмосферой секретности, в которой создавалась стратагема, мистическим флером ее восприятия в обществе и сомнительным этическим статусом самого факта реализации стратагемы, который ее автор не всегда стремился вынести на обозрение широкой публики. Закономерным следствием таких характеристик исходного материала является простой «коллекционерский» подход к изучению стратагем и стратагемного мышления, в рамках которого стратагемы подбираются в рамках определенного рубрикатора, например «Трактата «36 стратагем», а то и вовсе бессистемно»[28].
Вместе с тем, Линь Юйтан увязал применение стратагем с традиционной китайской религией – даосизмом. «В китайской литературе, поэзии и пословицах, – подчеркивал он, – очень часто отражается <…> даосская философия. Такие выражения, как: «Теряя пешку, выигрываешь партию», «Из 36 стратагем лучшая – это бегство», «Настоящий герой никогда не будет рисковать», «Отступи на шаг в своих мыслях», свидетельствуют о восприятии жизненных проблем, свойственном китайскому складу ума. Жизнь предоставляет много возможностей пересматривать те или иные решения благодаря «36 стратагемам», помогающим сглаживать острые углы, в результате чего человек обретает то подлинное добродушие и степенность, которые олицетворяют китайскую культуру»[29].
Начавшийся в эпоху Великих географических открытий активный контакт различных человеческих цивилизаций продолжается и в наши дни. Европейскую цивилизацию Восток обогатил пряностями и алмазами, шелками и оригинальными философскими системами, фарфором и искусством строить арочные мосты. В течение столетий европейские политики толковали об «отставании» Востока, его «застойности», тем не менее, XVIII век для Парижа, Лондона, Берлина и Петербурга был отмечен устойчивой модой на все китайское. Стиль «шинуазри» в убранстве дворцов и в парковой архитектуре, в живописи и в предметах быта и по сей день мы видим в ансамблях и коллекциях Версаля и Петергофа, Ораниенбаума, Лувра и Потсдама, в собраниях десятков других музеев[30].
В течение столетий европейцы жадно брали все, что поражало и привлекало их, но, в общем-то, все это лежало на поверхности. Удивительные же свои тайны Восток упорно хранил, для их разгадки требовались время и труд ученых-ориенталистов. Сегодня новые средства коммуникации уплотнили время. Не только востоковеды, но и европейски высокообразованные представители стран Востока выступают в роли талантливых пропагандистов этнокультурных достижений азиатских цивилизаций, способствуют постижению европейцами особенностей политической культуры восточных обществ. Вопреки предсказаниям Р. Киплинга Восток и Запад сходятся. Более того, Восток ведет наступление на Запад.
Если брать не политический, а социальный уровень, то на наших глазах в Европе
В настоящее время такой подход, к сожалению, является доминирующим в исследованиях, посвященных явлению стратагемности. Тем не менее, у него есть достаточно авторитетные противники. Французский философ Франсуа Жюльен в обосновании источниковедческой базы для «Трактата об эффективности», посвященного специфике этого понятия в Китае, пишет, что «я предпочел оставить за рамками исследования тексты типа «Тридцати шести стратагем» («Сань ши лю цзи») – сборники полезных советов по части военной хитрости. Я сделал это для того, чтобы, с одной стороны, сохранить историческое единство материала (ибо эти сборники относятся к более позднему периоду и лишь повторяют хорошо известные идеи в афористической форме), а с другой стороны, чтобы отмежеваться от той вестернизированной «китайщины», по поводу которой и без меня сказано немало». [Жюльен Ф. Трактат по эффективности/ Пер. с фр. Б. С. Крушняк. М., Университетская книга, 1999. С. 9] Мясников В. С., Завьялова Т. Г. Зарождение основ стратагемного мышления в Китае… С. 131
Линь Юйтан. Китайцы, моя страна и мой народ. Перевод с китайского Н. А. Спешнева. М., «Восточная литература», 2010. С. 62.
См.: Неглинская М. А. Шинуазри в Китае: цинский стиль в китайском искусстве периода трех великих правлений (1662–1795). М., «Спутник», 2012.