Крайний Север. Эльдар АхадовЧитать онлайн книгу.
среде обитания коренных малочисленных народов Российской Федерации. Верю, что человек, на себе испытавший тяготы жизни и работы в условиях Крайнего Севера, никогда не предаст интересы своего народа.
Семьи ненецкие поразительно неприхотливы в быту. Никогда не забуду, как однажды полярной ночью напросилась к нам в вездеход семья из пяти ненцев: он, она и трое ребятишек – мал, мала, меньше. Им срочно нужно было на своё стойбище. Взяли, конечно. Едем. Часа через три стучат в кабину вездеходчика: пора выходить. Выпустили из вездехода. Стал я озираться вокруг: ни огонёчка, никакого жилья, никакой тропинки, только снега и снега повсюду. Куда же они? Открыл дверцу кабины, кричу вслед: «Куда же вы идёте? Тут ведь нет ничего!» Глава семейства обернулся и отвечает с улыбкой: «Спасибо, что подвезли! Тут нам уже недалеко – всего километров 15 и мы дома!» То есть, для них – пятнадцать километров, как для нас – булочная за углом. Сейчас я такому уже не удивляюсь, привык.
Ненцы умеют быть благодарными за любую оказанную им услугу, это приятно осознавать, особенно когда вовсе никакой благодарности и не ждёшь. Так, однажды, в конце короткого ямальского лета пожилому седовласому ненцу Вячеславу Валентиновичу Салиндеру срочно понадобилось попасть на своё стойбище в тундре у рыбного озера. Нашему рейсу это было по пути, но вертолетчики сразу предупредили, что посадка не запланирована, потому вертолёт только присядет, не заглушая двигателя, на несколько секунд, чтобы человек успел выйти.
Подлетаем к озеру, вот оно – стойбище. Опускаемся. Салиндер спрыгивает и бежит к чумам. Ветер от винтов вертолёта – страшенный. Трава вокруг бьётся в конвульсиях, приозёрные кусты прижало к земле. И вдруг замечаем, что Вячеслав Валентинович опять бежит в нашу сторону – уже с тазиком, а его родня машет руками, делает знаки, мол, стойте, не улетайте. Полный таз свежих отменных крупных чиров – рыбы сиговой породы передал нам тогда ненец. Просто так, в благодарность.
Когда ведешь себя не насмешливо и заносчиво, мол, дикари, самоеды, а общаешься с ними так, как они того и заслуживают, то есть, по-человечески, тогда даже самые замкнутые по природе своей натуры отвечают тебе тем же. Люди чувствуют каково отношение к ним. Ненец Еля, каславший с семьёй по Пякяхинской тундре, любил сам заглядывать вечерами к нам на огонёк буровой, попить чайку с конфетами. Рассказывал о недавней службе в армии, сидя в своей самобытной малиновой ненецкой малице, делился музыкальными записями. Особенно ему нравились эстрадные песни Елены Лаптандер на ненецком. И даже рассказывал местные легенды. Главное: чтобы слушали…
Вот пересекают зимник на «Буранах» двое ненцев – Пётр и Кирилл. Торопятся в стойбище. В теплых совиках (национальная зимняя одежда), но лица открыты, усы у обоих побелели от инея. Мороз-то не шуточный. Увидели нас, остановились. Подъезжаем, зовут в гости, тут недалеко –