Маленький оборвыш. Джеймс ГринвудЧитать онлайн книгу.
я успокоился и, услышав, что церковные часы уже пробили четыре, начал серьезно обдумывать, что мне делать. Идти домой? Нет, невозможно, она убьет меня. Теперь она может делать со мной все, что захочет: она покажет отцу свой укушенный палец, и он скажет, что мне достается поделом. Что я скажу в свое оправдание? Я укусил ее, это было гадко; кроме того, я уронил ребенка. Мне велели сидеть смирно и крепко держать девочку, а я ее выпустил из рук, она ушиблась и, может быть, очень сильно. Бедная Полли! Она упала с ужасным стуком и криком, может быть, у нее переломаны теперь все кости! Может быть, оттого мачеха и не погналась за мной. Нет, нечего и думать возвращаться домой!
Но куда же мне деться? На улице стемнело; начали зажигать фонари, и сидеть в свином ряду оказывалось очень неприятно. Я пробрался до первого ряда рынка и там опять сел, стараясь как можно серьезнее обдумать свое положение. Чем темнее становилось, тем больше и больше мне хотелось есть. Я стал думать о том, что со мной случится, если я вернусь домой. Я припоминал самые сильные побои, достававшиеся мне, припоминал, какую боль я при этом чувствовал, предполагал, что на этот раз меня отколотят вдвое сильнее, и старался представить себе, в состоянии ли я буду перенести такое наказание. В конце концов я, кажется, убедил себя, что выдержу, как вдруг кто-то дотронулся до моей руки. Подняв глаза, я увидел перед собой господина, державшего в руке два пенса.
– Ах, ты, бедный замарашка! – сказал он сострадательным голосом. – Возьми, купи себе хлеба!
Прежде чем я успел опомниться от удивления, сострадательный господин исчез в темноте. Я даже не поблагодарил его и не знал, радоваться мне или огорчаться полученным деньгам. Я их не заслужил, не заработал, я их вовсе не ожидал. Другие люди дарили мне иногда по полпенса, и тогда меня занимала одна мысль, на что бы скорее истратить свое богатство. Но к двум пенсам незнакомого господина я относился иначе. Зачем он не сказал просто: «Вот тебе два пенса!» Меня многие называли замарашкой, и это не оскорбляло меня, но зачем он велел мне купить хлеба на свои деньги, как будто я нищий! Я чувствовал себя оскорбленным, точно после побоев миссис Бёрк. Я огляделся по сторонам и был очень рад, что никто не видел, как мне подали милостыню. Чтобы не уронить свое достоинство, я закричал громким задорным голосом в ту сторону, куда прошел сострадательный человек:
– Не стану я покупать хлеба! Куплю себе, что хочу!
И я пошел с твердым желанием сделать назло человеку, подавшему мне милостыню. Я решительно отворачивался от булочных, попадавшихся мне по дороге, и старался думать только о лакомствах. Так я дошел до одной небольшой лавочки, где продавались разные варенья и желе. Они были сложены в большие стеклянные банки, и на каждой банке была надпись с обозначением цены.
Особенно соблазнительной показалась мне одна банка с вареными сливами. На ней стояла надпись – восемнадцать пенсов за фунт[4]. Я стал считать по пальцам и после долгого, утомительного вычисления нашел, что две унции[5] этого варенья будут стоить два пенса и фартинг
Фунт – английская мера веса, равная 0,45 кг.
У́нция – английская мера веса, равная 28 кг.