Книга Синана. Сердце за темным Босфором. Глеб ШульпяковЧитать онлайн книгу.

      18.

      Мы познакомились осенью в гостях у приятеля, «глянцевого» фотографа. Я любил его вечеринки, на них всегда пили хорошее вино и было много красивых и неглупых девушек. И ненавидел, поскольку тушевался среди всей этой самоуверенной братии.

      Обычно я устраивался с бутылкой вина на отшибе и тихо выпивал, разглядывая людей из угла. В тот вечер она пришла под занавес и в качестве взноса выставила на стол банку соленых грибов «от бабушки». Водка давно кончилась, остался портвейн, но грибы даже под портвейн в один момент слопали.

      Волосы светлые, лицо открытое, хорошее. Глаза небольшие, но темные, взгляд живой и насмешливый. То и дело я перехватывал этот взгляд в полупьяной толпе. И замечал, что она тоже посматривает на меня. Когда пришла еще одна партия гостей, все смешалось и я потерял ее из виду. Искал на кухне, где курили и галдели, и в тесном коридоре, где, накурившись, стояли в туалетной очереди. В полутемных комнатах, где парочки обнимались под музыку.

      Мы столкнулись в прихожей. Она собиралась уходить, искала на вешалке свою кацавейку из болоньи. «Мне тоже пора!» – как будто спохватился я.

      Приятель делал серьезное лицо, прощался и щелкал замками. Мы выдворялись на холодную улицу. Ей нужно было не домой, а заскочить на квартиру к подруге в Кунцеве. Я предложил проводить, благо было по пути; шли на ветру к метро. Я что-то рассказывал, перекрикивая электричку. В Филях голос у меня сел. Она достала из рюкзака крошечную фляжку.

      «Для голоса» – и первой отпила.

      Во фляжке был коньяк.

      Подруги дома не оказалось, но у нее имелся ключ («Жили раньше вместе»). Когда мы вошли, половицы в темноте громко скрипнули. Она стала искать рукой выключатель и задела меня по лицу. Я сжал руку и притянул ее к себе. Ее губы пахли коньяком, и рот был тоже коньячным. Расстегивал пуговицы и кнопки, пока ее груди не ткнулись мне в ребра, как лодки. Я накрыл их ладонями. Мы неуклюже опустились на пол.

      Спустя время в скважине завозился ключ, на пол упала полоска света. «Кто здесь?» Это вернулась подружка; хмыкнула и, не зажигая света, перешла в кухню; оттуда громко загомонило радио; она стала греметь посудой.

      «Чай-то пить будете?» – наконец раздалось из кухни.

      За столом они говорили о своем, как будто ничего не случилось. А я пил жасминовый чай и думал: вот вкус, который навсегда будет связан с этим вечером.

      19.

      С тех пор прошло три года, и я сильно к ней привязался. Она уже тогда жила одна (отец уехал в Америку). Жила в квартире на первом этаже с окнами во двор, мимо которых юные мамы бесконечно катали свои коляски. Летом в комнатах было темно и прохладно и тихо от зелени. Зимой казалось, что снег падает прямо на паркет, так ослепительно все со снегом в квартире белело.

      Она работала в глянцевой журналистике, но каким-то образом сохраняла свой уют, была «теплой». В отличие от моего это поколение взрослело по клубам – и они быстро устали