Керосиновый фонарь. Владимир АлексеевЧитать онлайн книгу.
в жеоде2 доломитом
У живой истории в тени.
В гулкости пещер, в походе длинном,
Где любой пролив и остров нов,
Нам светили Ферсман или Шлиман,
Нас водили Беринг и Дежнёв.
Думалось: такою будет взрослость,
Радость без сомнений и дилемм,
И для сердца главной будет роскошь
Непрестанных странствий по Земле.
Но осели солнечные взвеси,
Дымные настали времена,
И плутает словно в тёмном лесе
Некогда свободная страна.
На иные роскоши и вкусы
Повернулось жизни колесо,
Захлестнули брокерские курсы,
Словно иностранное лассо.
Мы с тобою прежними остались,
Грубым непокорны временам.
Подступает сумрачная старость
К возрастам позднейшим, но не к нам.
Жизнь свою прожив без сожаленья,
Чувствуем: диктуют нам устав
То же беспокойное стремленье,
Та же заповедная мечта.
Потревожит сердце молодое
Детства неисчерпанный лимит,
Стоит только взвесить на ладони
Найденный в карьере доломит.
Шахтёр
Тот взгляд я помню до сих пор,
Сильнее не задело бы.
Мальчишек вопрошал шахтёр:
«А это что за дерево?»
И сам был как мальчишка рад,
Рукою трогал листики,
Как будто это райский сад,
Как будто это мистика.
Как будто в играх, пьян и туп,
Он изучал локацию:
Осину, клён, берёзу, дуб,
Рябину, вяз, акацию.
Он ликовал, светился весь,
Листочки охорашивал
И о названии древес
Трикратно переспрашивал.
Рассказывал, что всю-то жизнь
Вгрызался в землю штреками,
А в лес сводить – такой режим —
И негде, да и некому.
Со смены выйдешь как хмельной,
Дойдёшь до дома – падаешь.
Попьёшь вечерний чай с женой,
Пироженкой порадуешь.
В посёлке сером горняков
С тоскою заоконною
Десятки лет их быт таков
Промежду терриконами.
И я подумал – наверху
В полях, в садах и рощицах
Считаем мы за чепуху
Любить природу ощупью.
Нам так привычен здешний вид,
Весны и лета весточки,
Что сердце вовсе не болит
О лепестке и веточке.
Ещё подумал я тогда,
Не в силах успокоиться,
Что за "героями труда"
Большое горе кроется.
Народ от правды так далёк,
И век живёт, не ведая,
Насколько дорог уголёк
За "трудовой победою".
Что уходящие в забой
В суровых робах засветло —
Не уходящие в запой,
Но жизнь проходит замертво.
Что будет в седине нелеп
Весенним ветром треплемый
Мальчишка,
жеода – полость внутри камня, сплошь покрытая кристаллами природных минералов