Рассказы о Петре Первом. Андрей Константинович НартовЧитать онлайн книгу.
несомненно доказывает, что этот сборник рассказов о Петре Великом не был окончен в 1727 году (как уверяет предисловие), и редакцию его, до нас дошедшую, следует приурочивать не ранее, как к семидесятым годам прошлого века.
Приемы, употребляемые составителем «Повествований» при пользовании книжными источниками, не особенно сложны. Два рассказа (17‑й и 20‑й) составляют почти выписку из «Журнала» Петра Великого, лишь слегка сокращенную против подлинника и несколько подновленную в языке. В двух других рассказах (25-м и 111-м) составитель берет из того же «Журнала» кое-какие частности, но именно такого рода, который не могли быть ему известны без пособия названного источника. Наконец, еще в одном рассказе (47-м) сообщение «Журнала» воспроизводится с собственными добавлениями составителя «Повествований». В пользовании французскими книгами замечается несколько большее разнообразие приемов: некоторые рассказы (например, 1‑й, 2‑й и мн. др.) представляют почти прямой перевод из Руссе или Мовильона; иные (например, 7‑й, 123‑й и проч.) передают французский подлинник в сокращении и с изменениями; затем, есть такие рассказы, где из французских книг заимствуются только сущность фактов, даты и отдельные подробности, и все это излагается собственными словами составителя и сопровождается его прибавками; таковы в особенности рассказы касательно пребывания Петра во Франции и Австрийских Нидерландах (125‑й, 127‑й, 133‑й, 135‑й и проч.). Сочинение Мовильона, очень богатое анекдотическими подробностями за первую половину Петрова царствования, было особенно пригодно для извлечений, и составитель нашего памятника пользуется этою книгой особенно охотно. Разумеется, ответственность за достоверность известий, почерпнутых из чужих книг, падает на авторов последних, а не на составителя «Повествований»; но для его характеристики любопытно отметить его обычай присоединять свои дополнения ко взятой из чужой книги основе фактической или хронологической: дополнение обыкновенно состоит в том, что приводится изречение Петра, будто бы сказанное им но тому или другому случаю; но речам этим придается всегда особый нравоучительный смысл, отзывающийся сочинительством и потому подозрительный. Что составитель «Повествований» вообще не чужд сочинительства, об этом можно судить, на пример, по рассказу 18-му, где он не затруднился вложить в уста самого Петра рассуждения, высказанные французским писателем от своего лица. А как мало критического такта обнаруживал составитель при пользовании иностранными источниками, это всего лучше доказывает рассказ 142‑й: сообщаемый здесь речи, будто бы сказанные Петром при посещении Парижской обсерватории, очевидно вымышленные; оне извлечены из французской книги, содержащей в себе вовсе не историческое повествование о пребывании Русского царя в Париж, а сатиру на нравы Французского общества. Другой отдел в «Повествованиях» составляют те рассказы, которые взяты из устного предания. Отличить их от тех, которые могут быть признаны за собственный воспоминания А. К. Нартова, не всегда возможно, и потому мы не решаемся выставить точную цифру первых. Заметим