Перст судьбы. Марианна АлфероваЧитать онлайн книгу.
и сам же обжегся о раскаленные щипцы. Мальчишка завыл в голос, а палач даже не обратил внимания на призрак. Снабженный зрением (но не слухом), миракль стоял в дальнем углу и смотрел на муки своего господина. Я видел со стороны, как Персты пробивают мои руки, как умирает магия в моих запястьях. С каждым мигом видение это тускнело и рассеивалось – вместе с моим Даром и моим мираклем.
– Отныне у тебя нет Дара, – прохрипел палач, наклоняясь к самому моему лицу, пока я корчился от боли и смотрел на свои ладони, прибитые к окровавленной доске.
От палача пахло копченой колбасой с чесноком, элем и самодовольством. Он наслаждался своей работой. Увеча жертву, вспарывая плоть, лишая жизни, он чувствовал себя всемогущим – сильнее любого короля и даже самого императора Игера. Игер отдал ему часть своей власти и силы. Но вот в чем было особое положение палача – убивая, он не рисковал шкурой, как рискуют в сражении или поединке. Он был инструментом в руках своего повелителя и одновременно богом, умеющим лишь карать.
Я рванулся, готовый увечить ладони, лишь бы сорваться с забитых Перстов – но их шляпки были слишком велики и прижимали руки к доске не хуже тисков. Вцепиться зубами! Но и это палач предвидел, а потому привязал меня к креслу так, что ремень охватывал грудь, пройдя под мышками. Я мог лишь биться в отчаянии, как пес-чел на привязи. Я и рвался, понимая, что все бесполезно, но ярость не давала мне уняться и принять смерть Дара.
Это был древний обряд Домирья: рабов так же прибивали к деревянному брусу за две руки и оставляли на час. Потом Персты-гвозди вынимали, смазывали раны заговоренным маслом – и вот верный, послушный работник готов к службе господину до смертного часа. Такой раб никогда не убегал, даже не пробовал. Всегда беспрекословно выполнял любые приказы, трудился не ропща. Но при этом никогда не усердствовал, ничего не изобретал, не придумывал, не проявлял смелости или догадливости. Прошедший обряд мог раздувать мехи в кузне, но не мог ковать оружие или утварь. Мог штукатурить стены, но не сумел бы создать фреску, даже если был раньше талантлив. Потому тех рабов, кому поручали работу сложную, требующую искусства или смекалки, никогда не гвоздили.
О Перстах Судьбы ходит множество слухов. Одни говорят, что можно любой металлический гвоздь с помощью магии обратить в такой Перст. Другие говорят, что Перст – это обломок спицы из Колеса Судьбы. Выглядят они как большие гвозди, но магик легко различит бледное сияние вокруг черного металла. Крон держит Персты в Доме Хранителей. В Ниене их всего четыре. А вот в Империи Игера – сотни.
Неведомо, почему я не утратил Дар. Крон, осматривая мои изувеченные руки, сказал, что никогда прежде о таком не слышал. Я не потерял ни энергии, ни чувств, ни сообразительности, ни магического зрения, Дар магика остался со мной – но я не мог его применить. Крон испробовал все заклятия, какие знал, вживлял в мертвые запястья золотые магические нити – ничто не помогало. Я был как художник, который видит удивительные картины, но, взяв в руки грифель,