Антоша, вставай. Михаил Михайлович СердюковЧитать онлайн книгу.
Елизавета Михайловна, – не поворачиваясь, сообщила мать.
Я стоял как вкопанный. Боясь пошевелиться и издать хоть какой-то звук.
– И знаешь, что она поведала?
Я молчал и переминался на месте. Мне захотелось поднять руку ко рту, чтобы укусить ноготь, но Карга развернулась и впилась в меня таким взглядом, что я задержал дыхание. От кончиков пальцев ног до макушки пробежал холодок. Я почувствовал, как мой правый глаз заморгал, а шея стала бетонной, я не мог даже кивнуть в ответ.
– Она сказала, что ты спал на работе. – Хрычовка села на диван и закрыла лицо руками. – И что не собирается воспитывать взрослого мужика. Говорит, чтобы ты больше не приходил в магазин. Все выплаты придут на карту, а заявление оформят задним числом.
Мне стало сложно дышать.
– Я еле-еле тебя пристроила по знакомству, через Лизочку, а ты чудишь. Спишь на работе. Плевать ты хотел на все, что я для тебя делаю. Я к людям на коленях ползу, прошу за Антошу, а он вот что делает. Спит! – Она залилась слезами.
Меня точно засунули в огромной улей, где пчелы принялись жалить меня в грудь. Да так мерзко, что тело покрылось невидимыми волдырями, которые невыносимо зудели. Мать рыдала и, видя, что я стою как вкопанный, стала выть еще громче.
– Ну что ты стоишь? Неси скорей валерьянку матери и столовую ложку сразу давай.
Я засуетился. На полусогнутых побежал на кухню. Я открыл холодильник. Валерьянка стояла на двери среди других лекарств Старой Карги. Пила она, в основном, таблетки для сердца, говоря при этом, что сердце у нее больное из-за меня.
– Горе мне, горе. Вырастила бездельника на свою голову, – рыдая, приговаривала мать.
Я поднес столовую ложку к ее лицу и накапал успокоительного до самых краев.
– Ну ничего, Антоша, ничего, – проглотив одним махом валерьянку, сказала Карга. – Я договорилась с Валеркой, его сын тебя пристроит. Будешь курьером работать. Ничего. Справишься. Там тебе не дадут поспать. Будешь портфель на плечах таскать, заработаешь матери на лекарства.
– Да, мама, да! – то ли от радости, то ли от горести сказал я.
Мать глубоко дышала и держалась за грудь.
– Может, оно все и к лучшему? – качая головой, заметила старуха. – Валеркин сын говорит, что работа несложная, а зарабатывать будешь аж сорок тысяч. Говорит, нужно будет хорошо стараться, а то выкинет за шкирку. Ты же будешь стараться? – Она грозно посмотрела на меня. – Не оставишь мать на погибель?
– Не оставлю, матушка… – ответил я и полез к ней в объятия.
Старуха сперва не хотела меня принимать, но потом растаяла от моей нежности и прижала к сердцу, даже погладила по голове.
– Мать тебя не бросит, и ты мать никогда не забывай. Вот когда помру, похорони как следует, со всеми почестями, и чтоб венок был красивый, понял меня?
Я закивал и почему-то тоже расплакался.
– Ну все, Антош, все. Мамка рядом, а если мамка рядом – все будет хорошо, потому что кровь казачья течет в жилах, а казаки народ крепкий. – Она еще раз погладила меня по голове и оттолкнула. –