Община Св. Георгия. Роман-сериал. Второй сезон. Татьяна СоломатинаЧитать онлайн книгу.
не девица, утром отвезённая Иваном Ильичом в особняк Белозерских, упала у господского подъезда. К ней выбежал лакей, потормошил, но в себя она не пришла. Легко подняв её, лакей занёс особу в дом, из которого прежде вышел крайне недовольный Концевич. О причинах недовольства он собирался немедленно поведать главе клиники, профессору, профессорше… Нет, профессорша – это супруга профессора. Профессорке? К чёрту этот женский род! Профессору Данзайр.
Вера Игнатьевна и Владимир Сергеевич обсуждали рабочий вопрос, когда после формального стука в кабинет вошёл Дмитрий Петрович.
– Вот извольте, Вера Игнатьевна, – он протянул лист вызова. – Ещё один нервный припадок! – доложил он желчно. – Итого за неделю опробованного испытательного модуса: двенадцать нервных припадков и все как один – в возрасте прекращения функционирования яичников! Пять вздутых животов и приступ подагры! Не так я себе представлял благое дело выезда скорой помощи.
– Вы хотели бы Ходынской катастрофы[11]? – холодно уточнила Вера. – Чтобы было где вашим талантам развернуться в должном объёме?
Концевич мотнул головой. Невозможно было трактовать этот жест как согласие или же отрицание. Но Вера и не смотрела на Концевича, она уже погрузилась в бумаги. Остальное она произнесла формально вежливо, тоном, не терпящим пререканий и дискуссий:
– Все обслуженные семейства приобрели страховой полис нашей клиники. Я не вижу ничего зазорного в том, чтобы за неплохие деньги выслушать жалобы, состроить сочувствующее лицо, поставить клизмы…
– И дать невыполнимые рекомендации по воздержанию в возлияниях! – ехидно вставил Концевич, Вера Игнатьевна посмотрела на него не без интереса. Хмыкнула. Возможно, она была с ним согласна. Но вслух произнесла:
– Дмитрий Петрович, я рада, что хоть что-то может вас вывести из себя. Например, нецелевое расходование вашего собственного ресурса. Но подойдите осознанно к эдакой трате себя. Из этих денег образуется в том числе ваше жалованье, которого вы прежде были лишены. А ныне – здрасьте-пожалуйста! – вы и штатный ординатор, и старший! Можете белый хлеб со сливочным маслом каждый день кушать, запиваючи сладким чаем. Так что не забывайтесь!
– Но сколько сил и ресурсов будут отнимать подобные пациенты, когда клиника начнёт работать в полную силу? – предположил Кравченко.
Нет, он не поддерживал Концевича. Его это действительно заботило.
– Я знаю, Владимир Сергеевич, что вы противник тезиса нашего партнёра и ктитора, господина Белозерского, о том, что медицина – такой же товар, как и любой другой. Я тоже не согласна с этим утверждением. Если медицина и товар, то вовсе не такой же, как и любой другой. А более дорогостоящий. И чем больше платных пациентов, чем дороже наши услуги, тем большее число молодых ординаторов мы обеспечим работой. Это ли не польза, совокупная и обоюдная?
Княгиня вопросительно глянула на своих оппонентов. Возражений не последовало. Концевич, издав подобие вздоха, высказался более человеческим языком:
– Это понятно. Возможно, правильно. Дело не в этом. Просто все эти «высокие»,
Вера Игнатьевна говорит о страшной массовой гибели людей во время коронации Николая Второго, 18 мая 1896 года, когда в результате преступной непродуманности масштабных мероприятий погибли почти две тысячи человек. Эта чудовищная катастрофа в том числе стала одним из побуждающих импульсов к развитию службы скорой помощи в России.