Община Св. Георгия. Роман-сериал. Второй сезон. Татьяна СоломатинаЧитать онлайн книгу.
Степановна бросилась к Белозерскому, врача признать было нетрудно. Да и рассказывал Матвей Макарович про всех. Так что знала, что за птица. Хвалил Матвей его, надо сказать, хоть и посмеиваясь.
– Господин лекарь! Александр Николаевич! Лежит Матвей Макарович, в потолок смотрит. Будто бы… спит. Только так, что не добужусь никак, – она перекрестилась. – Словно есть он и словно – нет его!
– Какая интересная формулировка, – пробормотал Белозерский. – Здравствуйте, госпожа Громова! Пойдёмте же скорее к нему!
Матвей Макарович во двор и не выходил. С подоконника наблюдал. Сейчас вся процессия всё одно сюда заявится. Глядеть на того, другого Матвея Макаровича. А этого-то, его самого собственной персоной, никто и не видит. Если уж Алёна не чует, тут и Иван Ильич не рассмотрит. Куда уж молодому доктору! Хотя чем чёрт не шутит!
Матвей Макарович взял снимок и рванул с ним навстречу вошедшему Белозерскому.
– Александр Николаевич, объясни мне, грешному, воля твоя…
– Ах ты! Сквозняком уронило костлявую! – всплеснула руками Алёна Степановна. – Я окошко растворила, чтобы воздух… вот дверь рванула и…
Действительно, когда Громова открыла дверь в спальню, с подоконника рухнула рентгеновская пластина и разбилась.
– А и хорошо! – радостно воскликнула она. – Где ветер – там и душа![28] Негоже было эту пакость здесь ставить, да уж он так гордился!
Алёна Степановна всё-таки разрыдалась. Иван Ильич взял заботы о женщине на себя, строго кивнув Белозерскому на Матвея, мол, не мешкай!
– Ты чего это о мужике в прошедшем времени?! – строго прикрикнул он, обняв Алёну. – Сейчас мы его враз на ноги поставим.
– Чего он нечисть в спальне водрузил? – рыдала Алёна в грудь Ивана Ильича. – Жутко мне! Просила его – так нет! Сказал, что ничего я в науке не понимаю, а череп – вещь существующая, доказанная. Будто без этой… открытки мало про череп доказано.
Матвей Макарович усмехнулся, вспомнив спор с женой. Признаться, ему нравилось немного пугать обожаемую Алёну, которая всё одно баба и полна всяческих суеверий. В общем, понятно, что ничего не ясно и никто его не воспринимает здесь всерьёз. Он подошёл к изголовью кровати и стал с интересом следить за молодым доктором.
– Удиви меня, Саша, своим ремеслом!
Александр Николаевич проверил пульс, частоту дыхания, рефлексы, реакцию зрачков на свет. Все показатели были снижены, но Матвей Макарович был жив.
– Матвей Макарович пребывает в состоянии летаргии.
– Это чего?! – перепугалась Алёна. Она уже промокнула глаза. Ей стало легче. Приехали сильные мужчины, любящие Матвея, она не одна!
– Это состояние замедленного метаболизма, когда все физиологические, биологические и химические, а точнее сказать, биохимические процессы замедляются, – с особым удовольствием проговорил он.
Алёна Степановна бросила недоумевающий взгляд на Ивана Ильича.
– Устал твой
Язычники, в том числе древние славяне, действительно представляли душу в виде ветра, поскольку ветер сродни дыханию. Умерший человек переставал дышать, потому что из него уходила душа.