Община Св. Георгия. Роман-сериал. Второй сезон. Татьяна СоломатинаЧитать онлайн книгу.
будут обсуждаться в присутствии сестёр милосердия. Пусть учатся. Тут не закрытое кастовое сообщество. Если же именно оно: не будем плодить кастовость внутри каст. И так чёрт ногу сломит!
– Я не уверена, что её стоит откладывать до завтрашнего утра, Владимир Сергеевич, – Вера ответила корректно, но холодно.
– Возможно, стоит привлечь для консультации…
Вера перебила его, на сей раз, увы, горячо:
– Кого-нибудь более осведомлённого в вопросах нейрохирургии? Кого-нибудь более осведомлённого, нежели я, выполнявшая полостные операции на поле боя? Нежели я, чей архив, в том числе нейрохирургический, ничуть не менее обширен, чем японский, хотя и не так известен? – Вера чуть понизила тон, увидав, как задрожала Ася.
Интересно, из-за чего? Профессор повысил голос? Но это клиника. Здесь такое сплошь и рядом, рутина. Хохлов и не так из себя выходил, и ничего, никто не дрожал, как мышь. Господи, как же Ася бесит Веру! Это нехорошо, нехорошо. И бесит-то непонятно с чего. Хирург, конечно, должен доверять ощущениям, но это всего лишь женская неприязнь. Слава богу, Вера Игнатьевна умеет анализировать себя. Да, эта мелкокалиберная глупая девчонка всего лишь вызывает у неё именно женскую неприязнь, как это ни прискорбно. Добро бы она просто ревновала её к Сашке, но нет! То, что Ася интересна такому человеку, как Владимир Сергеевич, – вот что возмущало Веру. И её возмущение переносилось и на него. Вот это было плохо. Надо владеть собой. Всегда. Всегда и во всём отдавать себе отчёт. Во всяком случае, когда ты в сознании.
– Возможно, Владимир Сергеевич, моя рука не так быстра, как рука Пирогова, – Вера взяла чуть шутливую ноту, – но Вильям Мортон избавил нас от необходимости работать исключительно на скорость. Избавил нас от необходимости сортировать организмы на способных перенести болевой шок и неспособных.
Ординаторы заулыбались. Грубоватая хирургическая истина немного снизила напряжение, возникшее из-за того, что Вера Игнатьевна и Владимир Сергеевич обговаривали тактику ведения пациента вне консилиума, на общем собрании в присутствии среднего персонала.
– Я ни в коем случае не ставил под сомнение вашу хирургическую квалификацию, Вера Игнатьевна.
– Тогда кого вы хотели привлечь? Кого-то более осведомлённого в вопросах мозга? Интересно кого? Единственный из актуальных современников, не считая вашей покорной слуги, кто не боялся оперировать мозг, был Николай Васильевич Склифосовский. Но он умер два года тому назад, вот незадача. Так кого привлекать, Владимир Сергеевич? – последнее профессор сказала печально. – Я бы сама с радостью привлекла, да некого. Вся ответственность на мне.
– Вера Игнатьевна, я всего лишь…
Вера встала – и все встали – подошла к своему доброму другу, восстановлению которого в правах она способствовала, лично обратившись к государю. (Что от Владимира Сергеевича тщательно скрывала.) А теперь, внезапно, так неудачно выступила в присутствии всего коллектива. Где светлых умов раз-два и обчёлся… Фу, и это