И опять Пожарский 2. Андрей ШоппертЧитать онлайн книгу.
производства фарфора дарует царь батюшка дворянский титул и Никите Михайловичу Шульге, – Пожарский протянул грамоту опешившему ссыльному воеводе казанскому. Здесь о том, что это Шульгин, знали всего два стрельца, и они помалкивали после проведённой беседы с Пожарским, – Это тебе Никита Михайлович и за прошлые заслуги и аванс на будущее, – тихо, только для будущего мэра Миасса, проговорил княжич, передавая грамоту и троекратно облобызав нового дворянина.
– Ещё есть у нас один новый дворянин. Это Василий Петрович Полуяров. Его царь жалует дворянством за выведения новой ржи именуемой теперь на века «Полуяровкой». Все знают, что получили крестьяне урожай невиданный и теперь во всей губернии хотят люди сажать только полуяровку. Только пока все будут осваивать рожь, Василий Петрович и пшеничку выведет урожайную и ячмень и овёс и гречку. Скоро все досыта есть будут. Теперь у нового дворянина только одна задача, новым своим сортам названия придумывать. Я вот пшеницу предлагаю назвать «Васильевка». Как Василий Петрович, не против, – под общий смех выдал покрасневшему как девка купцу бывшему Пожарский грамоту.
Народ загалдел, поздравляя агронома и подсказывая ему названия новых сортов:
– Ты Василий Петрович озимую-то рожь «Полнояровкой» назови.
– Подождите, господа, – унял начавшееся веселие Пётр, – не все ещё грамотки от царя нашего батюшки я зачитал, есть ещё пара. За чудную роспись фарфора и подносов, а также за иллюстрацию книги о святом Александре Невском жалует Государь русским дворянством и художника Рубенса. Будет он теперь прозываться Пётр Павлович Рубенс. Дарует ему царь 100 четей землицы и деревеньку Рубцы из девяти дворов тоже в Жарской волости, от нас недалече. Держи Пётр Павлович! Заслужил! – Княжич обнял вставшего столбняком художника и вложил в его непослушные руки царёву грамоту.
Рубенс рисовал королей и принцев, даже императоров. Расписывал их дворцы, но никто из них даже не заикался о дворянстве для него. Для них он был просто мещанин умеющий рисовать. А здесь на Руси за неполных четыре месяца он узнал о живописи больше чем за последние двадцать лет, да ещё и дворянином стал. А ведь он не хотел ехать сюда.
– Ещё есть у меня грамота и для нашего ювелира Лукаша Донича. За ручки его перьевые, да за чернильницы непроливайки, да за помаду губную, жалует его государь 50 четями землицы и деревенькой, – Пётр крепко обнял ювелира.
– То ведь не мои придумки, – тихо на ухо княжичу шепнул Лукаш.
– Придумать и дурак может, главное всё придуманное в металле воплотить, а в этом тебе равных нет на Руси, – так же тихо ответил Пожарский.
– И последняя грамота у меня есть, – Пётр оглядел своих помощников, – Вводится на Руси новое дворянское звание «барон». Будут только самых достойных дворян в это звание возводить. Вот первым бароном на Руси и будет самый достойный – книгопечатник наш Пётр Петрович Шваб.
Народ радостно завопил, поздравляя