Давид Бурлюк. Инстинкт эстетического самосохранения. Евгений ДеменокЧитать онлайн книгу.
родился… Тишина, запах полевых цветов и листьев рощ дубовых… Песни возвращающихся с полей… Закат, победоносно торжествующий пылью золотой, оранжевыми и лимонными красными отблесками. Жить… Жить…»
Для облегчения родов повитуха отворила в доме все окна, вынула все ящики из шкафов и комодов и открыла все заслонки в печи. Людмила Иосифовна часто потом рассказывала сыну о том, что никогда не забудет ни этот волшебный летний вечер, ни золотые лучи солнечного света, падавшие в окно, через которое в лучах заката были видны телеги, гружённые урожаем. И Давид Бурлюк, всегда помнивший эту историю, всю жизнь отражал в своих картинах поклонение этому удивительному феномену солнечного света.
Глава вторая
Детство. Котельва и Корочка
«Я был первенцем. До 1885 года мы жили на хуторе. В этом году отец продал “Семиротовщину” и снял именьице у некоего Соловьёва в селе Котельва Ахтырского уезда той же Харьковской губернии», – писал Давид Бурлюк.
«После рождения первенца, вследствие отсутствия медицинского контроля и примитивных условий жизни, матушка захворала; отец продал хутор. Молодые уехали на зиму в Харьков, и отец, поняв, что его жена-горожанка не в состоянии будет продолжать жизнь “опрощенцев” <…> решил “сесть на аренду” и зарабатывать промысловым сельским хозяйством и торговлей скота», – дополняет его в своих воспоминаниях Людмила.
Котельва, в которую на пять лет переехали Бурлюки, была большим селом – 40 тысяч душ населения. Они прожили в Котельве до 1890 года, и весной того же года у Давида Фёдоровича и Людмилы Иосифовны родился третий сын, Николай. Всего в Котельве в семье Бурлюков появились на свет трое детей – дочь Людмила и двое сыновей, Владимир и Николай. Вместе с Давидом они составят творческое «ядро» семьи, вместе войдут в историю искусства.
Давид Бурлюк посвятил Котельве целый ряд стихотворений. Вот одно из них, написанное им в конце 1920-х:
В уме воспоминания толпятся детства
Когда на Украине в Котельве
Я каждый сад считал моим родным наследством
И рой весёлых грёз кружился в голове.
Когда после дождя
Сложив свои штанишки у забора
Купались в лужах и мараясь в ил
Мальчишек радости безгранично свора
Окрестные дворы в свой погружала пыл
Нет удержу стихийному веселью!
Какие крики, визги и прыжки…
Пока не станет мыть арапов ожерелья
Родная матушки заботливость руки.
Давид Фёдорович снял у Соловьёва 300 десятин пахотной и луговой земли. «Хотя отец нанимал рабочие руки, но и сам любил пахать и сеять. Отец также ранней осенью скупал скот, откармливал его свёклой собственного посева и позже продавал его мясо прасолам. Под наблюдением матери велось домашнее хозяйство», – писала Людмила.
Редко кто может похвастать подробными воспоминаниями из раннего детства. Однако же Давид Бурлюк уверял, что он – исключение,