Добрые русские люди. От Ивана III до Константина Крылова. Егор ХолмогоровЧитать онлайн книгу.
от земского отделить.
В итоге Земщина оказалась государством как таковым, традиционным Российским государством предшествующих веков, в то время как Опричнина стала родом личной царской вотчины с чрезвычайным негосударственным порядком.
И именно этот развод доказал силу уже сложившегося Российского государства: даже в таком чудовищном разладе оно функционировало надежно и справлялось со своими функциями, выдерживая не только внешние удары, но и приступы гнева и безумия самого царя, выражавшиеся в опалах, казнях и массовом терроре, как расправа над Новгородом.
Исторический опыт Опричнины показал, что это был очень неудачный политический инструмент – царь залил страну кровью, не только не истребив измену, но и заложив предпосылки десятилетней гражданской войны Смутного Времени. Ослабление автономных социальных структур и слоёв сделало державу скорее слабее, что сказалось в последовавших событиях смуты. Особенно пагубно сказались опричные жестокости и разорения на состоянии поместной конницы, которая была почти разорена. Ослабление русского дворянства выразилось и в неудачах последних Ливонских войн и в последовавшей смуте.
Однако при оценке Опричнины нужно отказаться от одного ложного убеждения – а именно мнения о гражданской недоразвитости России XV–XVI веков, безгласности и безропотности её сословий, покорности, делавшей излишними и параноидальными жестокие меры царя. Напротив, русское общество иоанновой поры было весьма активным, своевольным и упорным. Ивану понадобилось разделить государство, чтобы хотя бы часть этого государства подчинилась царскому деспотизму беспрекословно.
Даже такое учреждение как земские соборы продолжало не только действовать, но и перечить царю, как, к примеру, собор 1575 года, отказавшийся утвердить отмену льгот для Церкви. Ивану пришлось пойти на трюк с назначением «царя» Симеона Бекбулатовича, чтобы продавить это решение. Если мы обратимся к публицистике Ивана Грозного, то обнаружим у него выраженную неприязнь к парламентскому правлению, за допущение которого он так раздражается на своего контрагента – английскую королеву Елизавету.
Ни одному из монархов-тиранов той страшной эпохи не был брошен публичный словесный вызов, как это случилось с посланиями князя А. Курбского. И уж тем более ни один монарх не счёл бы нужным на такой вызов ответить, как это сделал Иван. Та, дошедшая до точки кипения, атмосфера публицистических споров, начавшихся в России с конца XV века, попросту исключала отказ от ответа.
Эта публичная дискуссия царя и боярина ещё раз напоминает: Россия Ивана Грозного – это страна исключительно высокой культуры, скрестившей православную русскую традицию со стремительно усвоенными культурными принципами Ренессанса. В литературе, архитектуре, живописи это период активного, высокоидеологизированного масштабного творчества, в котором мизерное количество делателей компенсировалось необычайной их плодовитостью и масштабностью