Обманщик. Исаак Башевис ЗингерЧитать онлайн книгу.
из подонков. Начинал как актер в еврейском театре, играл на идише, потом переквалифицировался в менялы. В Париже, где некоторое время жил с Минной, он торговал картинами и строил из себя этакого мецената.
И вот Минна рассказывает, что Крымский через Касабланку приехал в Нью-Йорк. Остановился в одной из бродвейских гостиниц, неподалеку от Минскера.
– Нет, ты представляешь себе?! – сетовала Минна. – Звонит телефон, я снимаю трубку. В уверенности, что звонишь ты. И неожиданно слышу голос, одновременно чужой и знакомый. Когда я сообразила, кто это, едва не бросила трубку. После всего, что этот человек со мной сделал, у него хватает наглости звонить мне! Но по трусости я даже отчитать его не смогла, тем более что он никого тут не знает. Разговор он начал так, будто между нами ничего не произошло. Рассказал о тысяче чудес, случившихся с ним. Он едва не угодил в лапы к нацистам. Совсем рядом с ним взорвалась бомба. Он потерял все, однако уцелел. Но пока он говорил, я поняла, что и в Касабланке он обтяпывал темные делишки. Сказал, что привез несколько картин знаменитых французских художников, имен я не помню. Небось выманил их у художников или попросту украл. Этот человек на все способен.
Я ему напрямик сказала: «У меня есть муж. Я замужняя женщина». Думала, это его отпугнет, но он нисколько не удивился. Сказал: «Что ж, поздравляю». И принялся рассказывать, как высоко ценит меня и мой огромный литературный талант. А когда я сказала, кто мой муж, он так заорал, что я чуть не оглохла. Он, мол, знает Морриса Калишера. Когда-то продал ему картину.
Герц, дорогой, не хочу больше отнимать у тебя время, но он заставил меня дать слово, что мы встретимся. Кто-то посылал ему приветы от меня. К тому же он хранит вырезки из старых газет с моими стихами, которых у меня нет. Не знаю, почему он их сохранил, – у каждого свои причуды. Я хотела ему сказать, что не имею ни малейшей охоты снова видеть его рожу, да язык не повернулся. Короче говоря, я решила: в конце концов, мы люди цивилизованные. Не съест же он меня. Вот и встретилась с ним в кафетерии на Бродвее, не там, где встречаетесь вы с Моррисом, ближе к центру. В общем, я только что оттуда. Сперва думала, что буду не в силах рассказать тебе. Боялась, ты вспылишь. Но не смогла таиться.
Все время, пока сидела там с ним, я думала только о тебе. Что, если ты вдруг войдешь? В конце концов, ты любишь бывать в разных кафетериях. Со страху у меня все внутри судорогой свело. Странно даже, как я разнервничалась. Думала, ты только и ждешь случая отделаться от меня. Ох, черт побери, сама не знаю, что говорю. Ты понятия не имеешь, что творится у меня в голове, хоть ты и психолог.
Минскер, помедлив, спросил:
– Ну и как он выглядит?
– А как ему выглядеть? Слушая его по телефону, я решила, что он старый и седой. Ведь через такой ад прошел! Но как это говорится? Сорняки неистребимы. Он силен как бык. Ни единого седого волоска. Якобы все потерял, а одет с иголочки. Я со стыда сгорала, сидя с ним за одним столиком. После всего, что он мне причинил, надо было плюнуть ему в физиономию. Он теперь корчит из себя этакого праведника, но меня ему больше не одурачить. Короче говоря,