Из варяг в греки. Олег. Дмитрий РомановЧитать онлайн книгу.
А я-то, жерех трухлявый, и доброго слова не сказал ни разу. А теперь уж и некому.
И в ответ ему неведомой влагой шипела остывавшая зола.
А Жегор, потягивая с мороза красным носом, снова стоял в сенях у Рюрика. Соломенные волосы, как лепестки подсолнуха, торчали из-под бедной шапки. В ногах стоял узелок на шесте – онуча и кушак на смену. А за пазухой холодело чёрное лезвие – то самое, что слепой великан подарил ему в лесу. Он ещё не успел испробовать, что это такое, хотя догадывался. Завёрнутое в тряпицу острие вовсе не боевое, да и охотиться с таким не на кого. Стало быть, мастеровое.
Рюрик позвал его через какое-то время, когда солнце уже встало над соснами.
Он сидел на резном троне – подарке датчан, – и откушивал гусиное бедро. Вид его был заспанным. После ночного разговора с Сурьяном, силы оставили его, и он спал до утра, как мертвец. И теперь озабоченно завтракал, быстро хватая куски жареной репы, обрывки копчёной рыбы, не выпуская из рук бедра.
В другом конце залы на скамье сидел совсем молодой дружинник. Он был одет не как гридень. Те затаскивали старые тёплые плащи, перематывали ноги и грудь стёганным льном. Редко носили браслеты, а всё чаще – нарукавники, серебра имели мало.
Этот же был в ладном кожаном доспехе с медными бляхами, с кольцами на шее. На полу лежал шлем-шишак с глазницами, как то было у данов. У стены стоял прислонённый длинный меч. Жегор успел сметнуть – не по возрасту был облачён воин. Может, какой дальний родич… хотя князю же не ведомо, кто ему родич, а кто нет. Так он слышал вчера ночью. И не мог быть это его сын. Так он тоже подслушал. Но тут же Рюрик вмешался в его мысли.
– А, – хмыкнул он, жуя, – заходи-заходи.
Жегор поплёлся в центр залы. Он заметил, что тут пахло по-особенному. Какая-то смола курилась в уголке. Говорили, что арабы возили эту смолу на северные торжища. За щепоть её можно было выменять целую кольчугу. Жегор растерялся. Вокруг всё быстро менялось, как бывало иногда с ним в лесу – от вида высоких сосен, зелёно-медных по синему льну неба, от вида брусничной зари в жарком горниле горизонта. Когда звуки обретали цвет, а цвет можно было распробовать на вкус. Так и теперь – смола эта пахла так, как выглядит солнечный шар в чистом озере. Стены колыхнулись, разошлись во вздохе, и он понял, что пространство хочет стать шире, но не может. И ещё – стало вдруг ясно, как помочь пространству стать шире. Как преобразить хоромы князя, чтобы они совпали с отражённым в воде шаром солнца. Только выразить этого ни словами, ни как ещё Жегор не мог, и от того только стоял, широко раскрыв глаза.
Рюрик нахмурился и топнул ногой.
– Ты чего это? Беса пустил? Смотри, перед кем стоишь, желдонь!
Жегор встряхнулся и поспешил встать на одно колено перед Рюриком.
– Куда это ты вчера сбежал? Разве пускали тебя?
– Страшно стало, княже, – сказал мальчик, жмуря глаза, прогоняя недавние видения.
– От чего страшно?
– Что слепой про меня