Предательство от А до N… Потерянному поколению молодежи СССР посвящается. Александр СоболевЧитать онлайн книгу.
Исполненный оптимизмом пенсионер забрёл в следующий внутренний дворик со скамейками, песочницами и пластмассовыми горками для детей. Виктор Степанович нашел свободное место, новеньких лавочек было предостаточно.
На этой площадке представленное общество отражало несколько иной социальный срез. Кроме мамашек с детьми, на скамейках расположились старушки. В вязаных панамках. Мужчин-пенсионеров не было. Сильную половину человечества представляли с десяток малышей в голубеньких шортах. Мужчин старше восьми лет, кроме Виктора Степановича, на площадке не наблюдалось.
На него совершенно резонно обратили внимание старушки. Вдовец пенсионного возраста ощутил на себе пеструю палитру взглядов и мыслей от «Какой милый мужчинка!» до «Чего приперся сюда, старый пердун?».
О, женщины, женщины, – подумал Виктор Степанович, – сколько тысячелетий эволюции пройдет в этом мире, прежде чем что-то изменится.
– Ты ничего не понимаешь! – кричала Валентина.
– Почему? – непонимающе спрашивал Виктор Степанович.
– Я не знаю!
– Поясни.
– Ты вроде умный человек. У тебя высшее образование. Отец двух детей. Карьеру сделал неплохую. Но ты слепой что ли?
– Я не слепой.
– Ты меня не слышишь. Я как будто разговариваю со стеной.
– Да, объясни, что случилось! – Виктор Степанович мысленно стукнул кулаком по столу.
– Мне надоело слушать твою коммунистическую чушь. Советский Союз развалился. Туда ему и дорога!
– Совершенно с тобой согласен.
– Если ты пойдёшь на большевистскую демонстрацию, домой не возвращайся!
– Это еще почему? – вспылил Виктор Степанович.
– Потому что я хочу спокойно жить и умереть в глубокой старости в кресле качалке на берегу Средиземного моря, а не в лагере для заключенных на Колыме.
– Самое страшное в жизни – это безразличие и равнодушие, – парировал Виктор Степанович, – если мы будем закрывать глаза на бесчинства властей, то чего ждать на Страшном суде?
– Я не знаю, что тебя спросят на Страшном суде, но твоя жизнь до того дня превратится в ежедневный кошмар. Я тебе обещаю!
– Валя! Я тебя не понимаю. Мы живем в правовом демократическом государстве. Что будет человеку, который высказывает собственное мнение? Времена тоталитаризма прошли безвозвратно!
– Витя! Домой не пущу, – отрезала Валентина.
Виктор Степанович тогда не пошел на митинг, а хотел. С завистью смотрел на друзей, которые вышли с плакатами на Площадь Революции. Демонстранты возвращались заряженные энергией, с горящими глазами, взахлёб часами рассказывали про необыкновенный дух единения и воодушевления.
Отрезвление наступило не мгновенно, но достаточно быстро. Спустя пару недель начались тихие репрессии против организаторов и участников. В полицию вызвали почти