Анна – королева франков. Том 2. Лариса ПеченежскаяЧитать онлайн книгу.
на королеву и снова на графа. Однако на его лице не дрогнул ни один мускул, хотя Анна почувствовала, как румянец проявился на ее щеках.
– Браво, – громко сказал Рауль, дважды хлопнув в ладоши. – А балладу какую-нибудь ты знаешь, чтобы затронула души присутствующих здесь дам? Они любят любовные истории с печальным концом.
Трубадур на мгновение задумался, а потом спросил:
– Баллада о Тристане и Изольде подойдет?
– Как решит королева, – ответил граф, посмотрев на неё.
Анна несколько помедлила, не зная, чего ждать от этой баллады, но, увидев, как оживились женские лица в зале, кивнула, разрешив начать исполнение.
Под звуки приятной мелодии прозвучало начало повести о двух любовниках:
«Твое дыхание – весенний ветер,
Слезы – соль моря.
Мысли твои – облака,
Что плывут печально по небу,
А глаза – цветы на лужайке…»
Музыка напоминала журчание ручейка. По всему было видно, что Барзэлеми старался сегодня превзойти самого себя. Ему поднесли с королевского стола полную чашу красного бургундского, но он отказался, так как эта песня опьяняла его без вина. Он воссоздавал голосом и интонацией образы, которые рождались где-то в самой глубине его сердца, которое он хотел распахнуть перед женщиной, поразившей его воображение.
Из его уст звучали самые простые слова: дерево, ручей, пряжа, дуб… Но кто-то невидимый дал певцу такую власть, что из этих простых слов слагалась возвышенная песня, волнующая души всех, кто ее слушал.
Молодой трубадур создавал своим пением особый мир, в который могли проникнуть только люди, сердца которых способны на нежные чувства. Барзэлеми рассказывал историю двух любящих сердец так проникновенно, что даже граф Валуа под воздействием взявшей его в плен светлой грусти впервые в жизни, подумал, что на свете существуют более важные вещи, чем военные походы, ночные набеги или охота.
Анна, ничего не видя перед собой, слышала только слова:
«В этот быстрый ручей
Тристан бросал кусочки коры.
Теченье несло их в жилище Изольды.
Так условленный знак
извещал королеву,
что возлюбленный ждет
ее под развесистым дубом…»
И перед ее мысленным взором проявлялась картина: над замком Тинтагель нависла зловещая луна, побелевшая от досады; король Марк спит в своей опочивальне; прижимая руку к сердцу, едва живая от волнения, спускается по лестнице Изольда; под густой листвой могучего дерева стоит Тристан, не сводя глаз с темноты, из которой в своем светлом одеянии появляется королева, протягивая к любимому свои изящные руки…
И Анне вдруг показалось, что Тристан – это Рауль, а Изольда – она сама. И, словно подслушав ее мысли, прозвучали последние песенные слова трубадура:
«Боже, храни на земле
счастливых любовников!»
Тряхнув головой, чтобы избавить себя от наваждения, она подняла глаза и встретилась с нежным взглядом графа, который, как ей показалось, испытал те же чувства, что и она. И хотя их соприкосновение взглядами