Несчастливые люди. Алексей Петрович БородкинЧитать онлайн книгу.
аль от дела лытаешь?
Николай Дмитриевич сдержано пересказал про уход Аркадия, про Лидку и про милицию. Про билет говорить не стал, приберегая козыря.
– Странное дело баешь, дядя… – Полубесок высыпал на стол горсть мёрзлых ягод, покатал одну пальцами, заметил краску на пальце, начал её оттирать. – Аркашка мог бы к Афине пойти, да она его не примет.
– Кто такая Афина? – уцепился Николай Дмитриевич.
– Так… никто… оторванный лист с прошлогодней берёзы. Не бери в голову.
– А кто ещё?
– Не возражаешь, если я пообедаю? Жрать охота, словно курсистке после экзаменов… хорошо сегодня писалось, снизошло.
На двухкомфорочную малосемейную плитку Полубесок поставил чайник (крупный, алюминиевый, затёртый), рядом кастрюльку. Кастрюлька тоже была алюминиевой, бывалой, супротив чайника – вполовину, или дажее меньше.
Когда вода закипела, Полубесок всыпал заварку прямо в кружку, ленясь заварить чай в заварнике. Пельмени же потребовали к себе отношения.
Содержимое картонной коробки смёрзлось в камень, и Николай Дмитриевич ожидал конфуза, однако не тут-то было: Полубесок обхватил коробку двумя руками, как, наверное, взял бы за голову ребёнка "показать Москву" – положив ладони на уши и прижав локти к туловищу – затем, большими пальцами начал "отщёлкивать" отдельные ледышки-пельмешки прямо в кастрюльку. Отсчитав двадцать штук остановился.
– Так ты зачем пришел? – спросил.
– Разузнать, – Николай Дмитриевич пожал плечами. – Человек не иголка. Надо найти. Вы, допустим, когда в последний раз встречались?
– Дак… шестнадцатого… у меня, здесь… – Примяв коробку, Полубесок упаковал остатки пельменей, сунул в авоську. – Я картину как раз продал, притом чертовски удачно… прости господи, – художник быстро перекрестился: – Это ты мне чёрта в дом приволок, лишенец!
– Я??
– Со своим механиком. Забыл?
– Ну, извини.
– Извиняю. Я вообще-то не верующий…
– Так чего?
– А логика проста: я-то в него не верю, а он в меня верит.
Пельмени закипели, Полубесок покручивал в кастрюльке ложкой. Попросил гостя разыскать соль:
– Она там… в шкафчике на стене… слева у самой дверцы… всколыхни!.. в баночке!.. нашел? – одобрил: – Молодчик!
Добавил листового лавра, соли. Сдвинул кастрюльку с огня.
– Картину я продал, – повторил. – Деньги взял. Деньги отягощают, их нужно прогулять. Разумеешь? Как говорил Шукшин, шаркнули по душе… Пришел Володя из ТЮЗа… несчастливая личность, но талантливый человек! Любуюсь его работами, душа отдыхает! Павлик был из химчистки, как без него?.. неуютно, как жопе без геморроя… Кто ещё? Господи, как давно это было… будто в позапрошлом веке… Павлик, естественно, студенток приволок из тряпочки.
– Из тряпочки?
– Из института лёгкой промышленности. Такие громогласные девки попались, визжали от восторга, просили портвейна и мандаринов. Позже появился Аркашка, он, как обычно,